Ронуэн охватило отчаяние. Чего этот человек от нее хочет? Что бы она ни делала, ей не удается ему угодить. Она или слишком скромная, или слишком прямая; слишком неловкая или слишком услужливая.
Она скрипнула зубами и окликнула Джаспера:
— Ну иди же сюда, давай начнем.
— Нет, постой, — мягко упрекнула ее Джослин. — Почетного гостя следует приглашать в ванну. Никогда ничего от него не требуй, — наоборот, предлагай.
Ронуэн мысленно выругалась и попыталась улыбнуться. Получилось довольно фальшиво.
— Ваша ванна готова, милорд. Могу я помочь вам раздеться?
— Так намного лучше, — сообщила Джослин и начала расчесывать кудряшки Гвендолин.
После неловкого молчания Джаспер все же нашел в себе силы хрипло ответить:
— Да, спасибо.
Он подошел ближе к манящей, наполненной теплой водой ванне и остановился. Снова наступило молчание.
— Начни с оружия, — подсказала Джослин, — а потом снимай все подряд, слой за слоем. Последним предметом одежды будет лоскут, который мужчины носят под брэ.
Ронуэн бросила на подругу затравленный взгляд, но та невозмутимо продолжила:
— Ты должна повернуться спиной и дождаться, пока он снимет его сам. Когда он залезет в ванну, начинай его мыть.
Снять меч оказалось не слишком трудно. Затейливо украшенная пряжка, с помощью которой он крепился, была треснута и потому расстегнулась легко. Ронуэн отложила тяжелый меч и красиво выделанный пояс в сторону. Но теперь перед ней стояла задача снять кольчугу. Стоя лицом к лицу с Джаспером, она медленно подняла руки и положила ему на плечи. Только тогда он, вышел из ступора и наклонился вперед.
Ее сердце отчаянно колотилось. Это было так похоже на любовные объятия, но его хмурый взгляд свидетельствовал о том, что он так не думает. Он даже не смотрел ей в глаза. Дрожащими руками Ронуэн стянула кольчугу и положила рядом с мечом. С капюшоном было ничуть не легче, потому что он был застегнут у горла и ей пришлось практически прижаться к Джасперу, чтобы расстегнуть замысловатую застежку.
Неужели эта пытка никогда не кончится?
Похоже, она только началась. С каждым следующим предметом одежды страдания Ронуэн усиливались. Туника была тяжелой и теплой, согретой его телом. Джаспер стоял неподвижно, с полуприкрытыми глазами, на лице застыло страдальческое выражение. К счастью, он избавил ее от необходимости просить его наклониться, поскольку она не смогла бы произнести ни слова. Он сам поднял руки и наклонился так низко, что она без труда сняла с него тунику.
Туника была теплой, а камиза горячей и влажной. Хуже всего было то, что, возясь с завязками, Ронуэн почувствовала знакомый запах — лошадей, кожи и пота. Запах мужчины. Взявшись за подол свободной льняной камизы, девушка почувствовала, что у нее дрожат не только руки, но и все тело. Боже правый, она вовсе не была уверена, что сможет заниматься делами, видя его обнаженный торс.
— Нет, сначала сапоги, — подсказала Джослин.
Ронуэн облегченно вздохнула и опустила голову, чтобы никто не видел, как она покраснела.
— Сядь, — хрипло проговорила она.
— Садитесь, пожалуйста, — снова подсказала Джослин.
— Садитесь, пожалуйста, — эхом повторила Ронуэн, искренне удивившись, что еще может говорить.
Он сел на трехногую скамеечку возле ванны, покосился на Ронуэн, и взгляды их встретились. Именно в этот миг, столь мимолетный, что, возможно, ей только почудилось, она заметила в его глазах жгучее желание, прорвавшееся сквозь защиту, которую он выстроил. Она его увидела совершенно отчетливо, хотя Джаспер тут же смущенно заморгал и отвел глаза. Ронуэн могла дать голову на отсечение, что не ошиблась. Возможно, он ненавидит ее, но в то же время желает.
Девушка опустилась на колени и сосредоточилась на его высоких кожаных сапогах. Сердце билось где-то в горле… или в ушах. Джаспер чувствовал то же самое и, так же как она, изо всех сил старался побороть сжигавшее его изнутри желание. Если бы не настойчивое вмешательство Джослин, они не оказались бы в такой ужасной ситуации. Тем не менее следовало признать очевидный факт: желание существовало и было обоюдным. Винить в этом только Джослин было бы смешно.
Ронуэн титаническим усилием воли приняла невозмутимый вид и взялась за один сапог.
— Возможно, сапог я сниму сам, — пробормотал Джаспер.
— Нет, — громко произнесла Джослин, продолжавшая сидеть на скамье у огня. — Пусть она все сделает сама. Ей необходимо научиться прислуживать знатному господину.
— Зачем? — удивился Джаспер. — С какой стати она будет прислуживать знатным господам?
Он встал и прошел мимо Ронуэн к очагу — поближе к Джослин.
Ронуэн опустила голову и глубоко вздохнула. Что ж, она получила небольшую передышку. Но не тут- то было.
— Сам подумай, Джаспер! — воскликнула Джослин. — Какое будущее ждет женщину, у которой нет никакого состояния. У Ронуэн нет и отца, который позаботился бы о ней, поэтому она должна благодарить Бога, если ей кто-нибудь сделает предложение. А если такого мужчины не найдется? Без мужа ее выбор крайне ограничен. Она может поискать место в церкви, надеясь, что один из святых орденов примет женщину, у которой нет ни пенни, или наняться на работу в богатую семью.
Она проигнорировала испуганный писк Ронуэн и продолжила свою гневную тираду.
— По крайней мере она все это понимает. Ее заключение в Роузклиффе дает отличную возможность обзавестись необходимыми для такой работы знаниями. А поскольку никто из нас не может предсказать, что ее ждет в будущем, вполне разумно, пока она здесь, получить как можно больше полезных навыков.
Джослин сверлила Джаспера взглядом.
— Тебе необходима ванна. Она должна научиться купать, мужчину. Значит, сядь и дай ей возможность делать свое дело.
Глаза Ронуэн заметались между Джослин, обладавшей воистину железной волей, и разъяренным Джаспером. Он, конечно, выиграет это сражение, потому что Джослин вряд ли сможет заставить его мыться, если он не захочет.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, потом Джослин тихо выругалась по- валлийски и крикнула:
— Ладно, тогда позовем на помощь кого-нибудь другого. Гэвин, пошли за сэром Луисом.
Мальчик наблюдал за перепалкой взрослых с нескрываемым интересом, но, услышав приказ Джослин, вскочил.
— Да, мама!
И он ринулся к двери.
— Стой! — воскликнул Джаспер. — Стой, Гэвин!
Джослин скрестила руки на груди и выгнула брови.
— Итак, или ты, или сэр Луис. Желательно, чтобы ты принял решение раньше, чем остынет вода. — Скосив глаза на Ронуэн, она объяснила: — Сэр Луис — хозяин конюшен.
— Хочешь сказать, что он похотливый старый козел, — прорычал Джаспер.
— Об этом мне ничего не известно, — заявила Джослин.
— Ад и проклятие!
— Не смей ругаться в присутствии детей! — прикрикнула Джослин и закрыла ладонями ушки Гвендолин.
Она взглянула на сына, неуверенно топтавшегося у двери, и сказала:
— Ты свободен, Гэвин. Ясно, что сегодня ты ничему путному не научишься у своего дяди. Возьми с собой сестру. Отведи ее в детскую.
Гэвин поспешил выполнить приказ матери. Он был готов делать что угодно, только бы находиться как можно дальше от ненавистной ванны. Когда за детьми закрылась дверь, Джослин снова устремила взгляд на Ронуэн и Джаспера.
