взглядом поле сражения. Бездыханные тела уже лежали на земле. Уцелевшие продолжали драться, но англичане, увидев, что их предводитель упал, сразу начали отступать.
Потом Джаспер увидел Ронуэн и склонившегося над ней Риса и оцепенел. Не в силах пошевелиться, он стоял, сжимая в руке кинжал, с которого капала кровь Ламонта.
Она не может умереть. Господь милосерден. Ронуэн должна жить!
Но почему тогда она так бледна? Ее рука покрылась молочной белизной, а лицо, всегда таком оживленное, стало белее полотна.
Взяв себя в руки, Джаспер пробрался к Ронуэн. Но когда он протянул руку, чтобы нащупать биение пульса на шее, Рис взорвался:
— Не трогай ее! И не приближайся!
Валлиец раскинул над Ронуэн руки, словно хотел защитить от Джаспера. На лице юноши застыла страдальческая гримаса. Джаспер поймал Риса за запястье.
— Она спасла мне жизнь. Я должен попытаться спасти ее.
— Нет!
— Ты, чертов идиот! Хочешь, чтобы она умерла? Если она не твоя, значит, должна умереть?
Никогда еще молодость Риса не была так заметна, как теперь. Он в ужасе уставился на Джаспера, человека, которого ненавидел большую часть своей жизни и семи лет от роду поклялся убить. Он отчаянно хотел спасти Ронуэн, и ненавистный англичанин предложил ему надежду.
— Ты можешь ее спасти?
— Не знаю, — честно ответил тот.
Он приложил руку к тоненькой жилке у горла, вознося молитву Небесам, горячую и страстную, как никогда раньше, и почувствовал пульс — слабый, медленный, но ритмичный.
— Она жива, — пробормотал он.
Но сколько она еще продержится?
А тем временем сражение прекратилось. Двое валлийцев лежали мертвыми, еще шестеро были ранены и громко стонали. Однако Джаспера интересовала только Ронуэн. Риса тоже.
Джаспер нашел рану — ужасный разрез прямо под ребрами. Рана была глубокой, но чистой, и он зажал ее края руками.
— Нужно чем-то стянуть рану, — сказал он, и Рис тотчас принес ему перевязь одного из убитых англичан.
Вместе они довольно быстро справились с поставленной задачей. Рис приподнял девушку, а Джаспер аккуратно обмотал тканью ее талию и грудь.
Один раз Ронуэн застонала, и руки Джаспера замерли.
— Ронуэн! — Голос Риса звенел от едва сдерживаемых эмоций. — Ронуэн, ты меня слышишь? Все страшное позади, ты в безопасности, и мы о тебе позаботимся. С тобой все будет в порядке. Ты обязательно поправишься.
Юноша с детской надеждой взглянул на Джаспера. Даже под коричневым загаром было видно, насколько он бледен.
— Она выздоровеет, правда?
Джаспер сжал губы и закончил импровизированную перевязку.
— Если мы сможем уложить ее в теплую постель, промыть рану и как следует перевязать, а потом выхаживать, думаю, да, она будет жить.
Другого варианта он попросту не мог себе представить. Он отказывался думать, что она может умереть, после того как храбро и безрассудно бросилась на меч, пытаясь его спасти.
Он встал. Следовало спешить. Они находились примерно в лиге от дороги, а до Роузклиффа было не больше часа пути. Но когда Джаспер оглянулся в поисках Гелиоса, то встретил подозрительные взгляды и мрачные ухмылки. Валлийцы, как могли, перевязали своих раненых. Кто-то собрал лошадей. И все ждали приказа Риса. Если бы Джаспер так сильно не тревожился о Ронуэн, на него бы непременно произвела впечатление та легкость, с которой мальчишка командовал людьми значительно старше себя.
Он посмотрел на Риса.
— Скажи им, что мы должны доставить ее в Роузклифф, — тихо произнес он.
— В Роузклифф?
Куда только подевался испуганный мальчишка, который с надеждой взирал на Джаспера. Теперь перед ним стоял уверенный и жестокий воин.
— И ты после всего всерьез считаешь, что я отдам тебе Ронуэн, тем более сейчас, когда она едва жива?
Его рука легла на эфес меча — угрожающий жест, который Джаспер не мог недооценивать.
Джаспер развел руки в стороны. У него не было оружия. Кинжал так и остался лежать в грязи.
— Мы нанесли поражение общему врагу, — сказал он, указав на валявшегося в грязи Ламонта. — У нас есть общая цель — спасти жизнь Ронуэн.
— Она поедет в Афон-Брин.
— Но это же в два раза дальше, чем Роузклифф!
Ронуэн застонала, и взгляд Риса метнулся к ней. Джаспер снова опустился на колени рядом с ней. Ее сердцебиение не ухудшилось, но и не стало лучше. Он тронул дрожащей рукой ее лоб. Кожа девушки была неестественно холодной.
Он снизу вверх взглянул на Риса.
— Ее надо искупать, переодеть в чистую и сухую одежду. Необходимо промыть рану целебными отварами, и постоянно давать ей укрепляющий чай. Все это надо делать быстро, промедление смерти подобно.
— Она будет себя лучше чувствовать среди соотечественников.
— Если доберется до них живой. Подумай, парень. Неужели твоя ненависть ко мне сильнее, чем любовь к ней? Для тебя важнее помешать мне, чем спасти ей жизнь?
Рис судорожно сглотнул. На его мальчишеской физиономии отразилась мучительная борьба между застарелой ненавистью и надеждой.
— Я хочу, чтобы она выздоровела, — сказал Джаспер и начал осторожно поднимать девушку с земли.
— Не прикасайся к ней! — взвизгнул Рис. Он выхватил меч и начал угрожающе размахивать им. — Оставь ее! Оставь!
Но Джаспер не мог исполнить требование мальчишки. Когда он поднял Ронуэн на руки, его потрясло, насколько легким и безжизненным стало ее тело. Она всегда была маленькой и хрупкой, но теперь он вообще не почувствовал ее веса. Не в силах думать ни о чем, кроме жизни этой невесомой девочки, сломанной куклой лежащей у него на руках, он наклонился и поцеловал ее в лоб.
—
Он наступал на Джаспера до тех пор, пока острие его меча не ткнулось в шею англичанина.
— Заберите ее у него, — приказал он своим людям. — Возьмите ее, чтобы я мог убить его сейчас же.
Ни один из людей Риса не двинулся с места, и его охватила ярость.
— Фентон! Возьми ее! А потом дайте кто-нибудь ему свой меч.
В повисшем над поляной тяжелом молчании громко заржала лошадь. Гелиос. Другая ответила. Это один из пони валлийцев. Джаспер крепче прижал к себе Ронуэн. Она умирала у него на руках.
Два мятежника расступились, и на поляне появился Ньюлин. Он шел не спеша, хромая и раскачиваясь. Но его глаза смотрели прямо на Ронуэн.
— Она жива, — пробормотал бард.
— Вот видишь, — встрепенулся Рис, — Ньюлин сказал, что она будет жить.
Услышав эти слова, бард обратил свой взор на командира мятежников.
— Я сказал, что она жива. Сейчас. Я не могу предсказать будущее людей, обладающих свободной волей. Пока она жива, но сколько еще проживет — зависит от вас.
— Хватит! — завопил Рис.
Но Джаспер заметил, что меч в его руке дрогнул. Что это, сомнение или юноша просто слишком
