— Успокойся, Ровена. Это Недди. Он друг Кеннаг.
— Привет, киска.
Лицо Недди явно оживало, и он стал как будто плотнее. Протянув призрачную руку, он хотел погладить Ровену. Но та отскочила. Недди нахмурился, огорченный, и снова стал более прозрачным.
— Она привыкнет к тебе, — успокоил юношу Элвин. — Ровена, я рад тебя видеть. А то уж я подумал…
— Знаю, о чем ты подумал. Я и хотела, чтобы ты так думал. Тогда они не станут обращать внимания на нас двоих и мы сможем передвигаться, не вызывая подозрений.
Едва Ровена сообщила это, как в окне появилась серо-коричневая белка. Увидев Элвина, животное застыло, подергивая хвостом.
— Все в порядке. Отлично.
— Вам надо выбраться отсюда.
— Как любезно, что ты это заметила, — съязвил Элвин, — но мы заперты.
— Вы не понимаете. Я слышала разговор Анджело со священником. Что-то насчет того, чтобы исполнить Божью волю и убить еретиков. Священник просто жаден, а король доверчив, но этот Анджело… — Она не договорила. — Ваши жизни, а может быть, и жизнь Вульфстана не будут стоить и моего волоска, если вы останетесь здесь до утра. А теперь слушайте. У нас есть план.
У Недди не было никаких связных воспоминаний, только отдельные картины: лошадь, маленький мальчик, снег. Он не помнил своего настоящего имени, только детское прозвище, не помнил лиц своих родителей, не помнил своего дома. Он даже не знал, как умер.
Кеннаг сказала, что смерть была, должно быть, трагической, потому что в ином случае его дух покоился бы с миром, а не бродил неприкаянно, пытаясь вспомнить, кто же он. Наверное, она права. Ему нравилась Кеннаг. Придя в себя от изумления при первой встрече, она постоянно оставалась доброй к нему и даже улыбалась ему время от времени. Большинство людей просто приходили в ужас, когда он пытался подойти, так что по большей части Недди приходилось странствовать в одиночку. Только Кеннаг относилась к нему как к живому. Кеннаг вернула ему желание заглянуть в мир, пугавший его точно так же, как и он сам пугал его обитателей. Вместе с ней Недди не чувствовал себя одиноко.
Теперь у него появилась возможность помочь Кеннаг и монаху, тоже старавшемуся быть добрым. Может быть, тогда и кошка перестанет на него шипеть.
Когда Кеннаг сказала, что все готово, Недди стал невидимым и прошел через закрытую дверь. Некоторое время он молча наблюдал за стражником, охранявшим пленников.
Крупный, коренастый, неприятный и чем-то знакомый. В этом Недди доверять себе мог. Подождав, пока отсутствующий, скучающий взгляд стражника обратится в его направлении, он сделался видимым.
— Привет. — Призрак улыбнулся.
Глаза стражника расширились, он пошатнулся и схватился за грудь.
— Господь милосердный! Ты мертв! Ты умер!
Улыбка растаяла на губах Недди. Он был прав. Этот человек знал его. Забыв о поставленной перед ним задаче, Недди бросился вперед и попытался схватить мужчину за плечо, но его призрачные руки прошли через одежду и плоть.
— Пожалуйста, — умоляюще произнес несчастный дух. — Кто я? Как я умер?
Но эффект его появления был слишком сильным. Стражник бежал, громко всхлипывая, а Недди лишь проводил его грустным взглядом. Он нашел того, кто знал его при жизни. Но только спугнул, так и не получив ответа на интересовавшие его вопросы.
Чтобы отвлечься, он побежал к сараю, досмотреть, как идут дела у Рататоск и Ровены. Дверь была открыта. Недди улыбнулся. Он вошел в сарай, без труда ориентируясь в темноте. Рататоск перегрызала веревки, которыми был привязан старый осел. Лошадь эльфов уже освободилась и нетерпеливо постукивала копытом о землю. Ровена вздрогнула, но, узнав Недди, успокоилась.
— Сработало? — спросила она. Недди перестал улыбаться.
— Да, — тихо сказал он. — Стражник испугался.
— Хорошо. Рататоск уже почти…
— Готово! — пискнула белка. — Пошли!
Зверьки запрыгнули на спину лошади, и та галопом устремилась наружу мимо остановившегося Недди. За ней следовал Валаам. Недди потянулся за ними.
Он и хотел бы помочь, но не мог ни приподнять тяжелый засов, ни даже дотронуться до него. Этим предстояло заняться животным.
Дорогу указывала Рататоск, занявшая место в седле на спине осла.
— Они там! — пискнула белка, и Валаам взревел и дернул головой. Рататоск полетела в снег.
Совместными усилиями лошадь и осел приподняли засов, подгоняемые криками Ровены:
— Скорее, скорее! Сюда может кто-нибудь прийти!
Элвин и Кеннаг выскочили из часовни.
— Молодец, Валаам, — сказал монах. — А теперь, приятель, нам надо убираться отсюда поскорее.
— Учитывая обстоятельства, — протянул осел, — полагаю, что нам действительно следует поспешить.
Все направились к главным воротам в стене, окружавшей виллу. Задержался только Недди. Возможно,
