Дон Хосе замолчал, надел берет и закрыл руками уставшие глаза.
— Васлала превратилась в национальную легенду, — заговорила Мелисандра, вставая с кресла и выглядывая в окно, — в недостижимое место. Помимо рассказов заплутавших путешественников, которые утверждают, что побывали в Васлале, есть еще истории тех, кто говорит, что видел ее где-то в дымке или в конце дороги, по которой, сколько ни идешь, расстояние не убывает. Один из наших многочисленных властителей решил направить в Васлалу лидеров партий, чтобы их там научили секрету разумного управления страной. Разосланный по всей стране патруль не смог отыскать ее. Вернулись они с багажом очередных легенд и фантастических историй. При другом режиме, более позднем, было постановление об исчезновении Васлалы. Запретили всякое упоминание этого названия и сажали в тюрьму тех, кто собирался отправиться на ее поиски. В этот период мужчины, женщины, дети и в особенности те, на ком лежала ответственность за этот запрет, каждую ночь, словно одержимые, грезили Васлалой. Именно в это время ушли мои родители. Возможно, они еще там.
— Все возможно, — сказал дон Хосе.
— Неплохо было бы прогуляться немножко, — предложил Рафаэль Мелисандре, когда они вышли из кабинета.
Молодые люди отправились к прибрежной тропинке. Ночь была ясная, лунная. Мелисандра твердо шагала впереди Рафаэля, ее голову обрамлял ореол красноватых волос. От ветра шелестели пальмовые заросли, поскрипывали высокие сучья деревьев. Они подошли к пристани. Мелисандра поднялась по деревянным ступенькам, подошла к краю и села, свесив ноги в воду. Рафаэль сел рядом.
— Ты, наверное, считаешь нас сумасшедшими, — сказала она.
— Нет-нет, — поспешно ответил он. — Конечно, я приехал оттуда, где никто не верит в утопии. Меня беспокоит то, что твой дедушка слишком всерьез отнесся к своему воображению. Этого я опасаюсь. Но посмотрим. Мы должны будем проверить это сами.
— Дедушка сказал мне, что ты знаком с Аланом. Ты поверил в его историю. В противном случае тебя бы здесь не было… — улыбнулась Мелисандра, и ее белоснежные зубы сверкнули в темноте.
— Я не отношусь к категории журналистов-скептиков. Это моя большая слабость, но в то же время в этом моя большая сила, — усмехнулся Рафаэль, подмигнув девушке.
— Меня впечатляет твоя скромность, — сказала она с иронией.
— Скромность — довольно сомнительное достоинство.
Мелисандра рассмеялась.
— Ты очень красивая, — внимательно глядя на нее, отметил журналист, скорее для себя самого, чем для нее.
— Я буду скучать по реке, — проговорила она, созерцая отражение своих ног в воде.
Глава 8
Мелисандру разбудил на рассвете глухой и далекий звук караколы Педро. Она высунулась в окно и увидела, как розовый свет восходящего солнца растекается по пальмовым зарослям на другом берегу реки.
Девушка огляделась по сторонам. Еще немного, и эта комната станет лишь очередным воспоминанием, таким, как лица дедушки и Хоакина. Воспоминанием станет и река, что на протяжении всей жизни являлась для нее неразрывной крепкой пуповиной, связывающей Мелисандру с единственным отведенным ей местом на Земле.
Когда она вошла в столовую, дон Хосе уже сидел там, поставив палку на ботинок, в черных отглаженных брюках и белой рубашке, на голове — берет. Протяжные стоны караколы Педро слышались все ближе и ближе. Пробудившись ото сна, словно влекомые колдовскими чарами, гости один за другим сходились в столовую.
Рафаэль подошел к дону Хосе и Мелисандре. Он подумал, что старик оделся так, чтобы внучка запомнила его опрятным и преисполненным достоинства — в белом и черном.
Завтрак закончился как раз в тот самый момент, когда паром Педро пришвартовывался к пристани.
Мерседес вытерла руки о передник и вместе с доном Хосе вышла на крыльцо посмотреть на приготовления. Гребцы подогнали лодку, привязали ее к причалу и начали грузить багаж путешественников.
— Не волнуйтесь за Мелисандру, — вполголоса обратился к Мерседес Эрман, подходя к ней сзади. — Она не пропадет.
— Оберегайте ее от этого Макловио, — прошептала ему Мерседес. — Этот человек мне не нравится.
Две голландки прошагали мимо них со своими рюкзаками.
Мерседес вопрошающе посмотрела на Эрмана в надежде услышать его мнение.
— Насчет этих беспокоиться не стоит, — подметил он и наклонился, чтобы обнять женщину и попрощаться, обещая сделать все, что от него зависит, чтобы защитить Мелисандру.
Моррис тоже подошел попрощаться. Ученый импонировал Мерседес. Несмотря на то что он был молчалив и скрытен, у него был вид порядочного человека. Из всей этой группы визитеров единственным мерзким типом казался Макловио.
— Прощай, Мерседитас[8]! — ядовито прокричал последний, направляясь к пристани, и она улыбнулась ему, подняв руку, потому что ей не хотелось сделать ничего такого, что могло бы настроить его против обитателей поместья, а тем более теперь, когда ему предстоит путешествовать вместе с Мелисандрой.
Педро в очередной раз услышал от дона Хосе, что тот вверяет ему безопасность своей внучки. Он должен был оставить ее вместе с Рафаэлем и Моррисом у Энграсии. Она о них позаботится и снабдит всеми необходимыми для дальнейшего путешествия средствами. Капитан с недоверием посмотрел на Рафаэля. Он не рассчитывал на то, что Мелисандра поедет с ними, хотя и прекрасно знал о ее намерении предпринять это путешествие.
Было около девяти утра, когда Педро наконец сделал знак девушке, что пора отправляться, и она пошла за доном Хосе, чтобы под руку отвести его к пристани. Там они попрощались. Мерседес, рыдая, сжала ее в объятиях. Мелисандра вдохнула исходящий от нее запах талька и чистоты. Затем прижалась к дедушке, закрыв надолго глаза. Дон Хосе изо всех сил старался сохранить свое аристократическое достоинство, но почему-то то и дело трогал себя за кончик носа.
— Я не хочу провести остаток дней в ожидании тебя, дочка, — сказал он ей. — Возвращайся скорей, — добавил старик и снял свой берет — жест, который растроганная Мелисандра истолковала как его способ пустить слезу, когда он на людях.
Педро забрался на площадку трапа, и под широким и жарким солнцем этого голубого октябрьского утра раздался резкий и протяжный стон караколы. «Ууу-уу-паааааа», — прокричали в унисон гребцы, рассекая воду. Лодка отчалила вверх по реке.
Вверх по реке
Глава 9
Принадлежавшее Педро бонго «Королева» представляло собой уменьшенную и более продолговатую копию Ноева ковчега. Построенная из кедровых досок, лодка была длинная, глубокая и узкая. В состав ее команды входило десять гребцов, по пятеро с каждой стороны, располагались они по краям длинных скамеек в виде поперечных брусьев, которые шли от носовой части до места под навесом на корме, отведенного для пассажиров. Педро, стоящий у штурвала, занимал самую высокую точку на судне. Это был узенький мостик сразу за навесом, откуда он контролировал ход лодки при помощи своей караколы.
