– Очень сожалею, мисс, что вас ничто не волнует.
Он напролом ринулся через кустарник, ветки сомкнулись за ним, и Тэсс осталась одна, проклиная их запутавшиеся отношения.
Когда она подошла к палатке, Хед надевал рюкзак. Потом поднял камеру.
– Если понадоблюсь, ищи меня на верху водопада.
– Дыши ровней, – свирепо процедила Тэсс в ответ.
Она даже не подняла глаз, когда Грант уходил, хотя прекрасно слышала каждый звук, пока Хед лез по крутому скалистому склону.
На стоянке царила глубокая тень; Тэсс расстелила свой спальный мешок как ковер и полезла в дорожную сумку, чтобы достать недочитанный детектив. Приехав на остров, она так его и не открыла.
Вместе с книгой ей попалось и письмо. Это было нераспечатанное послание Дэна, которое она наспех засунула в сумку при отъезде из Сарасоты. Тэсс равнодушно вскрыла конверт, вынула листок бумаги с монограммой и начала читать.
«Дорогая Тэсс!
Должен перед тобой извиниться за то, что предложил тебе позавчера. Надеюсь, что моя бестактность не будет означать конец наших отношений. Не должны пропасть понапрасну ночи, проведенные с тобой в Джексонвилле. Помни, это не только твое, но и мое дитя. Позвони, когда вернешься в город».
Она долго смотрела на письмо. Ей бы обрадоваться, что Дэн все еще хочет заняться изданием ее книги. Верный своему жизненному принципу «время – деньги», он хотел оправдать ночи, проведенные им в Медицинском центре во время научных наблюдений. Идея принадлежала Тэсс и имела целью убедить Верна, что специальное издание по терапии сна необходимо. Однако ему не стоило сравнивать книгу со своим дитя, потому что он всего лишь предложил подумать об издании научно-популярного труда.
Дэну пора бы понять, что ей не хочется иметь с ним ничего общего даже как с деловым партнером. Скомкав письмо, она швырнула его обратно в сумку и вытащила кое-какие вещи, чтобы постирать. У нее было слишком тревожное настроение – она отложила детектив.
У берега в скалах она запомнила наполненную прозрачной водой впадину, где выстирала и переполоскала свое белье. Потом тщательно разложила каждую вещь на камнях, уверенная, что все успеет высохнуть до наступления ночи.
Неожиданно какая-то таинственная и стремительная сила оттащила ее от впадины и прижала к скале. Держась за острые выступы, смертельно испуганная Тэсс увидела Хеда – он стоял между нею и рекой с карабином наперевес. У него было разъяренное лицо, глаза пылали как раскаленные угли, он был неузнаваем.
– Что с тобой? – едва вымолвила Тэсс.
Не сводя глаз с реки, Хедли отрывисто бросил через плечо:
– Ты что, черт тебя побери, смерти ищешь?! Разве я не предупреждал, что нужно приносить воду в лагерь? Никогда не подходи к берегу реки – в ней водятся крокодилы.
Все вокруг поплыло у Тэсс перед глазами, кроме темных очертаний в воде, куда показал, резко взмахнув рукой, Хед. Это было длинное ракетообразное тело около двенадцати футов в длину. Над водой едва виднелись желтые глаза и роговые наросты на морде. Тэсс в ужасе прижала к губам ладонь: смерть поджидала ее всего в нескольких футах, когда Хед с безбожной руганью отшвырнул ее от кромки воды.
– О боже милостивый, – простонала она, похолодев от страха. – Я его не видела.
– Никогда и не увидишь, как он тебя схватит.
Хедли подождал, пока крокодил не исчез в глубине, и опустил карабин.
– Тебе дурно?
Она показала ободранные в кровь ладони.
Хедли поднес ко рту сначала одну, потом другую пораненную ладонь и принялся слизывать соринки со ссадин. Тэсс покачнулась, но он тут же подхватил ее. Почувствовав сильные мужские руки, она уткнулась лицом ему в рубашку.
– Почему ты так сердишься? – пролепетала она.
Хедли взял ее за подбородок, приподняв по-детски испуганное лицо, и взглянул прямо в глаза.
– Не знаешь?
– Я знаю, что забыла об осторожности, но зачем же ругаться и употреблять нецензурные слова!
– Забыть в этих краях о жестких правилах – значит погубить себя. Если бы я не посмотрел сверху и не увидел в воде крокодила… – Он не смог больше произнести ни слова.
Тэсс потрясло, когда она разглядела, во что превратилась его одежда: там, где Хед, устремившись вниз, цеплялся за камни, все было разорвано в клочья. По щеке текла тонкая струйка крови. Когда ранка зарастет, останется шрам…
– Прости меня, пожалуйста!
Вместо ответа он с такой неистовой силой впился в ее гулы, что Тэсс обомлела. Под напором его рук ее рубашка задралась. Она почувствовала на спине горячие ладони Хеда. Голова закружилась, страсть охватила все ее существо. Каждой клеточкой она жаждала его, свою первую и единственную любовь.
Так вот что ощущаешь, когда перестаешь принадлежать себе, промелькнуло в затуманенном сознании Тэсс. Она пыталась напомнить себе, что ненавидит Хеда, но не могла противиться магии его рук и томительно-сладостных, ненасытных поцелуев.
Когда же он ласково коснулся ее груди, она окончательно потеряла власть над собой. Обняв Хеда за шею, она, сомкнув веки, тихо застонала.
Он подхватил ее под коленки и поднял, прижимая к груди. Тэсс с трудом раскрыла глаза.
– Не надо… Я могу сама…
– Нет, надо, – тихо, но требовательно промолвил Хед.
«Когда это случится»… Тэсс вновь услышала пророческие слова. Вот сейчас это и происходит – она во власти ненавистного и… любимого человека.
Хедли осторожно перенес ее на спальный мешок и уложил, подсунув под голову вместо подушки пушистый свитер. Ей хотелось зарыться лицом в его мягкие складки, но она не могла шевельнуться, завороженная испытующим взглядом Гранта.
Тэсс была тиха и послушна, когда он опустился рядом на колени, снял с нее джинсы и расстегнул рубашку. В тех местах, где она ударилась об острые выступы скалы, начали появляться синяки, и он хмурясь принялся их осматривать.
Его близость пьянила, боль от ушибов не шла ни в какое сравнение с вихрем чувств, нараставшим где- то глубоко внутри. Не сознавая, что делает, она потянулась к нему.
Когда он провел губами по синяку над грудью, Тэсс тихо вскрикнула.
– Тебе больно? – поднял голову Хедли.
Она покачала головой, глаза ее увлажнились.
– Милый, – еле слышно выдохнула она.
Хед неистово припал губами к ее упругой груди. Тэсс запрокинула голову и выгнулась дугой. Мысли о ненависти, обидах и прочей чепухе больше не трогали ее, осталось лишь желание, такое необоримое, какого никогда не приходилось испытывать.
Он хорошо знал, что делает: трепетные ласки его теплых рук, обжигающее прикосновение чувственных губ все больше и больше возбуждали Тэсс, пока в ее сознании не остался только он, а единственное слово, которое она могла произнести, было «милый». И она повторяла его вновь и вновь.
Позже в слегка прояснившемся сознании прозвучал тревожный сигнал. Это безумие, которое может привести лишь к одному: он овладеет ею. И все же Тэсс не в силах была остановить его. Ее пылкая реакция на ласки еще больше возбуждала его.
– Пожалуйста, не надо, – наконец удалось выговорить Тэсс.
– Не надо, потому что не следует, или не надо, потому что ты не хочешь? – спросил Хед низким охрипшим голосом.
– Я… не следует.
Он покрыл поцелуями ее шею, грудь, живот, молча слушая вздохи блаженства, которые она не в силах была сдержать.
– Ты же этого хочешь так же, как и я.
