Когда же она увидела угловатого нелюдимого мальчишку, сторонившегося людей, между ними вдруг что-то произошло, внезапно образовалась какая-то незримая связь, встретились два одиночества. Матвеева поняла, что уже не сможет оставить племянника. Так в ее доме появился Андрюшенька, изменив всю жизнь женщины. Он вернул ей радость жизни, утраченную после смерти любимого мужа. А сколько усилий приложила сама Матвеева, чтобы увидеть его улыбку, услышать радостный счастливый смех мальчишки. А как она сама была счастлива, когда воспитанник впервые назвал ее мамой Ирой. И вот теперь какой-то проходимец ради старых затертых тетрадей решил лишить ее единственной радости в жизни, отобрать ее счастье, разрушить их семейный уют. Она была готова ползти даже в гипсе на край света и ценой собственной жизни освободить племянника. Но тело, изломанное после столкновения со странным незнакомцем, отказывалось повиноваться, врачи не обещали скорого выздоровления.
Отчаяние все сильнее терзало душу. Собственное бессилие причиняло страданий больше, чем боль. Женщина простонала.
– Вам больно? – услышала она незнакомый голос.
Матвеева вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Рядом сидел мужчина средних лет довольно мощного телосложения в спецовке дорожного рабочего. Пребывая во власти тревожных дум, женщина совсем не заметила, как он вошел.
– Кто вы? – спросила Матвеева немного испуганно, попытавшись отстраниться от незнакомца подальше, насколько позволяли гипс и сломаные ребра.
– Не бойтесь меня, – произнес посетитель. – Я не причиню вам зла.
После недавних событий Матвеева была готова видеть врага в каждом незнакомце. Но, как ни странно, взгляд этого человека внушал доверие, казался честным и открытым, а голос действовал успокаивающе.
– Все-таки кто вы такой? – снова спросила Матвеева.
– Называйте меня просто Аркадий, – ответил незнакомец.
– Что вам нужно?
– Хочу поговорить с вами.
– О чем же?
– О сыне, – произнес незнакомец.
Казалось, это слово далось ему с трудом. Помолчав немного, он тихо добавил:
– О вашем сыне.
– Вы знаете, где он? – с надеждой спросила Матвеева.
Аркадий покачал головой.
– Это я хотел узнать от вас. Разве вам это неизвестно?
Матвеева закусила губу и ничего не ответила. Мужчина помрачнел.
– Что случилось? – спросил он. – Чего хотел человек, который приходил к вам? Что ему было нужно?
– Кто вы? – в третий раз спросила Матвеева.
– Я уже сказал.
– Да, я слышала, что вас зовут Аркадий. Но кто вы такой?
– Это трудный вопрос, – задумчиво произнес дорожник. – Пожалуй, я не смогу вам ответить.
– Странный у нас получается разговор, – заметила женщина.
Аркадий улыбнулся.
– Вы не доверяете мне, – сказал он. – Но поверьте, я не причиню вам зла. Я только хочу помочь. Но для этого я должен знать, что случилось.
– А вы сможете помочь? – снова недоверчиво спросила Матвеева.
– Постараюсь. Но, повторяю, для этого я должен знать все. Доверьтесь мне. Чего хотел от вас тот большой человек?
Матвеева посмотрела в глаза своему собеседнику. Она не могла вот так сразу слепо довериться незнакомцу, но против ее воли взгляд Аркадия рассеивал все опасения, успокаивал ее тревогу. Этот человек странно напоминал того незнакомца, что похитил Андрюшу. В его взгляде чувствовалась сила не менее грозная, но не злобная, она внушала доверие, вселяла чувство защищенности. Вдруг этот человек действительно сумеет помочь ей вернуть воспитанника? Надеяться сейчас особо не на кого, впору хвататься за любую соломинку.
– Он похитил Андрея, моего сына, – медленно произнесла Матвеева.
На какой-то миг ей почудился испуг в глазах собеседника. Но, может быть, это только показалось.
– Зачем он это сделал? – спросил Аркадий. – Что ему нужно?
– Он потребовал, чтобы я выкрала из архива нашего института дневники одного ученого.
– Глазкова? – уточнил Аркадий.
– Да, академика Глазкова. Откуда вы знаете?
– Догадался. Вы принесли ему эти записи?
– Да. Но он не отдал мне сына.
– Почему?
– Он потребовал, чтобы я сначала прочитала ему дневники Глазкова. Потом кто-то позвонил в дверь, началась потасовка, дальше ничего не помню.
– Так он потребовал, чтобы вы прочитали ему дневники? – переспросил Аркадий.
На несколько секунд он задумался, потом кивнул.
– Понятно.
– Что вам понятно? – спросила Матвеева.
– Кое-что. Это я звонил, когда вы разговаривали с тем человеком. Сожалею, что появился слишком поздно.
– Так значит, это вы преследовали его, – догадалась Матвеева. – Капитан Чеботарев мне рассказывал. Это вы вынесли дверь и разворотили окно в моей квартире.
Аркадий виновато улыбнулся.
– Извините.
– Вы знаете того, кто похитил Андрея? – с надеждой спросила Матвеева. – Вы встречались с ним раньше? Кто он?
– Нет, мы никогда не встречались до вчерашнего дня, – ответил посетитель. – Но кто он, мне известно. Однако этого я вам сказать не могу. Поверьте, я стараюсь быть честным с вами, но ответить на этот вопрос все же не могу. Лгать вам я не хочу, а сказать правду не имею права. Но я приложу все усилия к тому, чтобы мальчик вернулся домой живым и невредимым. В этом вы можете мне верить.
Матвеева снова пристально посмотрела в глаза посетителю.
– Мне кажется, что вы говорите искренне. Но все же, кто вы? Почему именно вы так озабочены судьбой Андрея?
– А разве это плохо, помогать человеку, попавшему в беду? – задал встречный вопрос собеседник.
– Нет, конечно. Но в наше время редко можно встретить отзывчивость и сочувствие в людях, а вы, судя по рассказу Чеботарева, рисковали жизнью, пытаясь задержать того человека. У вас есть какой-то свой интерес?
– Есть, – кивнул Аркадий. – Но я не хотел бы об этом говорить.
– Так вы говорите, что вас зовут Аркадий? – задумчиво пробормотала Матвеева.
И вдруг ее осенило.
– Вы его отец? Отец Андрея?
Посетитель ничего не ответил, но по его глазам женщина поняла, что попала в точку. И в один миг ее отношение к этому человеку изменилось. Стоило только вспомнить того несчастного мальчишку, которого она впервые встретила в детском доме и вся искренность его отца показалась фальшивой.
– Долго же собирался сыночка навестить, – произнесла Матвеева холодно и презрительно. – Где шлялся, папаша?
– Я был далеко, – тихо ответил Аркадий. – Очень далеко.
В его голосе прозвучала такая печаль, что у Матвеевой непроизвольно сжалось сердце, все же оно не было таким уж каменным, как казалось окружающим.
