этого нельзя?
— Не знаю…
Пронесло.
Нейтральная, надо же… Когда-нибудь им придется об этом поговорить, и наверное, скоро… нельзя его обманывать… нельзя лгать людям, которые дали ей приют… Подставлять их под удар. Но пару дней хоть у нее есть?
Знал бы ты, какая я нейтральная в самом деле, Алекс.
Они прошли еще несколько метров, и рука Алекса все так же ласково обнимала ее за плечи, но Лина почувствовала, как что-то изменилось. В его настроении… в этой ночной прогулке…
Стало тревожно. Почему-то припомнилось, как стоял он сегодня у фонтана — между светом и тьмой. Словно на грани… Защищая свет… Или… или правда — на грани?
Неужели ты сомневаешься, Алекс? В своем предназначении? В Координаторах… Или в Свете? Это опасно. Я тоже сомневаюсь, я тоже… но это опасно.
— Алекс…
— Прости.
— За что?
За что именно собрался просить прощения невозможный зеленоглазый ангел, Лина так и не узнала — что-то тонко зазвенело в ближайших кустах, и юноша замолк. Компания магов тоже притихла, приглядываясь к кустикам. Захрустели веточки, посыпались листья, и на плитки дорожки выбрался Александр.
— О, пап… Ты что тут делаешь?
— Дядя Саша, мы нашли Лину!
— Ой… а сколько времени? Раз нас уже ищут…
— Можно говорить не всем одновременно? — кротко поинтересовался Координатор, и все притихли.
— Что такое, пап?
— Ничего. Просто вас давно ждут дома. И слегка тревожатся. Я тоже.
Приют для феникса.
Лина смотрела на небольшую светлую комнату. Не та, что в ее видении — нет книг на полке, нет фото девушки… На столе — стопка книг и целый ворох нот. Зато над постелью в забавной пародии на фамильный герб перекрещиваются меч и гитарный гриф… Зато по комнате моментально поплыли звуки музыки — компьютер приветствовал хозяина какой-то балладой (похоже, любовной). Зато на стене вперемешку с плакатами музыкальных групп — карандашные наброски. Девушка…
Она.
Лина молча смотрела на свои портреты. Она в танце, она — у костра, она собирает волосы в косу… Везде она. Лицо набросано слегка схематично, упрощенно, и в большинстве случаев его вообще не видно, но Лина готова съесть собственную концертную юбку, если это не ее лицо.
И кто это рисовал? Ну, ясно кто. Значит, никому не говорил, а? Конспиратор ты, однако, Леша.
— Вот… — Алекс слегка покраснел, — Вот… Нравится?
Лина очнулась.
— Алекс… Ты что, уступил мне свою комнату?
Юноша присел на край стола и улыбнулся:
— Она самая защищенная. Родители еще в детстве ухлопали кучу амулетов, чтобы мы с Димом спокойно просыпались, не боясь, что рядом окажется какая-нибудь пакость с Уровней. Тут везде датчики, стоит только сдвинуть один или хоть слово ключевое сказать — и контур замкнется.
— Но…
— А я — через стенку. В комнате Дима классный диван, на котором уютно спится.
Диван, значит..
Лина с интересом глянула на это воплощении ангельского терпения и морали, но Алекс выглядел очень искренним, и она с запозданием поняла, что ведет себя глупо. В конце концов, это дом его родителей. Не может же он… в смысле, не могут же они… Девушка придавила далекие от высокоморальности мысли и идеи и горячо понадеялась, что в настоящий момент эмпатия Алекса спит или занята чем-нибудь другим..
Надежды, судя по всему, оказались напрасными: щеки юноши слегка заалели, из губ вырвался вздох, подозрительно похожий на ее собственный, а «спокойной ночи» прозвучало весьма и весьма смущенно.
Кажется, молодого ангела тоже обуревали не слишком ангельские мысли.
Ну что ж…
Проводив его взглядом, девушка присела на постель, застланную хрусткими свежими простынями, и усмехнулась.
Да уж, «не-волнуйся-это-просто-знакомство-с-родителями» выдалось запоминающимся. Это же надо… За один вечер она успела познакомиться с кучей светлых ведьм и магов, попасться на глаза Координатору, подслушать один очень необычный разговор, нарваться на невеселое предсказание своего невеселого будущего… Что еще недостает? Ах, да, она, ведь, кажется, еще и обязана теперь кому-то дать уроки танцев… Лина постаралась вспомнить и пересчитать мелькающие лица и просящие-требующие голоса, заверяющие, что без фламенко они больше не мыслят себе жизни, но ее тренированная память чуть ли не в первый раз дала сбой. Обещала она все-таки позаниматься с девчонками или не обещала?
Не вспоминалось никак.
Значит, «не-волнуйся-это-просто-знакомство-с-родителями»»?
Ну, так тому и быть
А кто волнуется? Никто не волнуется…
Просто все-таки надо придумать, что завтра сказать матери про заказ… Надо пройтись по связям — отследить информацию по разборкам. Может, удастся свалить труп заказчика на кого-то постороннего. Например, на банду изгоев. По слухам, как раз завелись две новые взамен уничтоженных с месяц назад «Крутых крыс». Надо подстраховаться.
Иначе невеселое будущее наступит раньше, чем обещалось.
Ничего не изменишь?
«Здесь, в центре, можно поставить аквариум — шестигранный, средний размеров. Сделать подсветку… с одной стороны установить декоративное панно с сухой зеленью. Нет, лучше торфопарник с «зеленой стеной». И внутри аквариума зелень у задней стенки. А вокруг — симметрично расположенные светильники. Аквариум будет как драгоценность — сиять и переливаться среди общей серости»
— И чего это наш младший молчит? — послышался над ухом знакомый голос с противной интонацией «Фиг-ты-меня-заставишь-замолкнуть». Опять…
— А это он с нами разговаривать не хочет. Мы ему мешаем, вишь ли! — второй голос, как всегда, донесся с другой стороны.
— Да что ты говоришь! И чему это мы мешаем? Таращиться на стены?
«А стены можно выровнять… или хотя бы окрасить в теплый бледно-золотистый тон. Тогда, может, пропадет это ощущение вечного холода…И добавить фальш-окна или фальшниши, и к ним светлые, тонкие-тонкие занавески»
Голоса не унимались, и игнорировать их становилось все труднее.
— Он не таращится, он размышляет. О том, что нам с тобой «не понять»!
— Ну да, мы же серые!
— Дремучие! Нам недоступно понимание высокого! Ха-ха-ха!
«Пол тоже хочется «теплых» оттенков. Терракот или бордово-коричневый, фактурный»
— Ой, нет-нет! А может, он о своем дне рождения думает, а мы мешаем важному!
