почти уже сошедшей желтоватой краской, видна их настоящая поверхность – серая с белыми разводами. Низенький фундамент с жестяным настилом. От дома отходит земляной откос, выложенный булыжниками. Между булыжниками уже местами пожелтевшая трава. В те первые дни после нашего переезда стояла ясная погода. Дождя нет, но пахнет сыростью. Вообще отовсюду доносятся сильные запахи: земли, сосен, опавших листьев, мха…
Моё сознание как-то странно раздвоилось. Я, маленькая девочка, стою у пока ещё незнакомого дома. Светло, но солнца нет. Всё небо затянуто белизной, а отдельных облаков не видно. На мне темно-коричневые байковые изнутри шаровары и желтовато-коричневые ботиночки с облупившимися носами. Метрах в пяти-семи вокруг дома на колышках натянута проржавевшая колючая проволока – сооружение, призванное играть роль изгороди. Дальше дорога, а по другую сторону от неё тёмно-серый, почти чёрный от сырости и старости, но всё же настоящий забор вокруг соседнего дома. Мы теперь будем здесь жить. Папа с двумя дядями разгружают машину с нашими вещами. Мама накричала на бабушку, чтобы она «не мешалась под ногами и пошла с детьми на улицу». Утром пили баночное какао со сгущенным молоком, которое я впервые попробовала в поезде. Сегодня мы пойдём записывать меня в школу, в первый класс.
Слышу бабушкин голос: «Людкя, ты иде»? Наверное, одели Танюшу и тоже вышли на улицу. Я стою за углом дома, они меня не видят. Не отвечаю. Зачем? Я ведь здесь, рядом. Просто разворачиваюсь и иду к ним. На крыльце стоит Танюша в коричневом пальтишке, таких же шароварах, а на голове вишнёвого цвета фетровая кругленькая шапочка с цветочком на боку. Между прочим, у меня есть такая же. Но как же необычно здесь пахнет воздух.
Всё настолько достоверно и узнаваемо, что та часть сознания, которая как бы помнила о себе сегодняшней и что это сон, не выдерживает, по моему спящему телу пробегает волна озноба, и я обнаруживаю себя в постели, а перед глазами темнота…
Ну, одним словом, – «Солярис». Я думала, что территория сновидений – это мастерская, в которой я учусь творить свой собственный мир, а оказалось, что мастерская – только одно из мест на этой территории. Мне открылось, что вся наша жизнь, все нюансы наших переживаний записаны каким-то неведомым нам способом, а на территории сновидений эта запись становится доступной. Это моё первое посещение «зала записей» из череды следующих. Но далеко не все они столь благоприятны. Если бы чужой опыт мог быть воспринят, я бы кричала: «Люди! Осторожней! Каждое мгновение – навсегда!!!» Я даже не подозревала, что мне снова придётся пережить столько неприятных ситуаций, про существование которых я действительно забыла. Но оказывается, что они все вот тут, целёхоньки, и переживаются порой гораздо болезненнее, чем в первый раз. Вот только один небольшой эпизод, про который я постаралась назавтра же забыть и в самом деле не вспоминала никогда в жизни, но сон напомнил о нём.
Надо сказать, что нравы в то время были совсем иными, а уж в нашем военном городке, жизнь в котором, как я думаю, не многим отличалась от жизни в коммунальной квартиры, – и подавно. Представьте себе, что для меня с подружками стало огромным событием, когда в девятом классе одна из нас впервые поцеловалась с мальчиком, – у большинства такого опыта ещё не было. Мне было лет одиннадцать-двенадцать, когда в городке разразился скандал – оказалась беременной девочка- десятиклассница. Родители судачили об этом на кухнях. Каким-то образом посвящёнными оказались и дети.
Был зимний вечер. Я с ровесниками каталась на катке у местного клуба. Напротив катка – летняя детская площадка, зимой безлюдная и засыпанная снегом. Мы стояли гурьбой у заборчика, окружающего эту площадку, когда заметили в летней беседке какую-то парочку. Там были эта беременная девочка со своим парнем. Сейчас я понимаю, что им была объявлена самая настоящая травля, а они как-то умудрились встретиться тайком в этой самой беседке, но на их беду рядом оказались мы. Кто-то начал кричать первым, а потом все подхватили. Я, не придумав ничего более обидного, орала: «Жених и невеста! Жених и невеста!» Почему-то очень хотелось их обидеть. Парень сорвался с места и побежал в нашу сторону. Все врассыпную. Я же запуталась коньками в сугробе и удрать не успела. Он подскочил ко мне, схватил за рукав… Следующие мгновения, увы, навсегда принадлежат моей жизни. Лицо парня перекошено от злобы, но при этом слёзы в глазах, может быть, от предшествующего разговора. Радостная агрессия, захлёстывавшая меня только что, мгновенно сменилась таким же животным страхом. Горло перехватило. Я не заплакала, не закричала – я заскулила. Только что он был готов не то что ударить – убить, но, наверное, у меня был такой жалкий вид, что парень замер, а в его лице я прочла охватившее его чувство бессилия и беспомощности. Он выпустил мой рукав из своих рук, развернулся и молча ушёл. Я стояла одна в своей мерзости у покосившегося заборчика, правда, потом разревелась. Боже мой! с тех пор прошла жизнь. Ребёнку, родившемуся у этой девочки, сейчас уже около сорока лет, у него, наверное, уже собственные взрослые дети, а моё хамство до сих пор со мной.
Жизнь каждого из нас начинается на территории сновидений, из которой мы выныриваем в мир яви. Искупавшись в мире проявленных образов, таком настоящем, таком телесном, где смех и слёзы, горе и счастье так пронзительны, сознание снова уйдёт туда, на свою собственную территорию.
А сейчас в этом чудесном мире множественности мы обретаем опыт божественного единства. В нём и ты, и я и вчера, и сегодня, вот на том самом месте видим постоянно меняющуюся, но всё ту же самую рябинку, а вон там всё тот же валун. В этом мире лучи солнца такие тёплые и ласковые, не только когда я подставляю им своё лицо, но и когда ты тоже. Любить – значит переживать чужие переживания, как свои собственные. Любовь уже есть! Ею строится наш мир. Мы все уже объединены ею.
Когда-нибудь и я покину этот волшебный мир вибраций, который наполнил мои внутренние образы и сделали их такими телесными и независимыми от меня самой. В момент, когда я оставлю его, я пойму, что единственное, с чем невозможно расстаться никогда – «я есть». А все мои переживания тепла и холода, света и красок, радости и горя, счастья и разочарования – это и есть истинное богатство, за которым я пришла в мир, и только его я унесу с собой.
С возрастом всё сильнее ощущаешь мимолётность, кратковременность и невозвратность жизни. И только мир сновидений бережно хранит каждое её мгновенье.
Ничто не проходит никогда.
Всё есть всегда.
И сейчас, вот в это самое мгновение, маленькая девочка в коричневых шароварах впервые пробует на вкус запахи севера…
