— За что он меня так? Барский холуй! А я испокон веков холуем не был. Кабы моя воля, я б разве тронул его? Ведь приказывает барин. Беспорядок… Чума ж их возьми!
Но, видно, не мог успокоить свою совесть и, снова усевшись у окна, до одури глядел на голубые крыши и бормотал что-то себе под нос.
НЕПРОПИСАННЫЙ ЖИЛЕЦ
Мать часто ходила к Халюстиным. Она подрядилась еженедельно мыть полы в кухне и убирать комнаты.
Роман всегда сопровождал ее.
Мать не только не мешала ему, но даже была рада.
— Ходи, ходи, — говорила она. — Господа они сильные, богатые. Мне барыня говорила, что устроит тебя в хорошую школу. Будешь там всему учиться, образованным станешь, а образованным легко прожить на свете.
Пока мать работала, Роман бродил по комнатам, разглядывая картинки в альбомах, книжки и разные безделушки, которых так много было в комнатах на столиках, на этажерках и на стенах.
Однажды, забравшись в гостиную, он залез в кресло и стал смотреть картинки в журнале. В этот момент комнату вошел Халюстин, а за ним следом Татьяна Павловна.
Не замечая Романа, они остановились посреди комнаты.
Халюстин был взволнован.
— Черт знает что, — сказал он сердито. — Я сейчас получил уведомление, что из сводного батальона скрылся новобранец Наркис Дорогушин. Он жил у нас, и теперь полиция просит, если он появится здесь, задержать и направить в участок.
Наркис удрал!
Роман сразу бросил картинки, прислушиваясь к разговору. Домовладелец был очень расстроен и все время говорил о каком-то преступлении перед родиной, говорил, что раньше в армии не бегали солдаты, и называл Наркиса изменником.
Татьяна Павловна повернулась к дверям и тут увидела Романа.
— Иди к матери, она тебя ждет, — сказала Татьяна Павловна, выпроваживая его.
Уже в дверях Роман услышал, как Халюстин сказал:
— Надо предупредить дворников.
Роман прошел на кухню. Матери там не было.
— Она ушла, — сказала кухарка и, взяв с блюда несколько куриных лапок, завернула в бумагу и сунула пакет Роману за пазуху.
Роман даже спасибо не сказал. Он вышел во двор, не переставая думать о Наркисе. Вспомнил, как Наркис боялся военной службы, как буянил во дворе. Роману стало жалко его, но потом он повеселел. Все- таки удрал Наркис. Ловкач какой! Только бы не попался.
Двор уже затихал. В окнах зажигались огни, перебивая синюю мглу вечера. На площадке еще катались на санках ребята.
Роман свернул за дровяные сараи и пошел мимо темного здания. В этом здании раньше помещалось правление железных дорог. Правление выехало, и здание пустовало. Вдруг Роман остановился.
Впереди мелькнула тень. Кто-то, согнувшись, шмыгнул на лестницу.
Роман притаился. Дом был необитаем. Человек, прошмыгнувший на лестницу, мог только спуститься в подвал или полезть на чердак. Но чердак тоже был закрыт.
Роман осторожно прокрался к окнам подвала и заглянул в одно из них. В это мгновение в подвале вспыхнул маленький огонек. Страх и жгучее любопытство охватили Романа. Едва сдерживая дыхание, он осторожно влез в подвал. Подвал он знал хорошо, так как не раз, играя в казаки-разбойники, прятался здесь.
Осторожно ощупывая серые кирпичи, он дошел до угла и завернул. Шел тихо, ступая на концы пальцев. Черная мгла со всех сторон окутала его. Сердце Романа то останавливалось, то снова начинало бешено колотиться в груди. Медленно передвигаясь, Роман дошел до нового поворота и застыл неподвижно. Вдруг он почувствовал, что за углом кто-то стоит и тоже притаился, выжидая. Это было так страшно, что Роман чуть не закричал, но все же совладал с собой. Любопытство победило. Он осторожно вытянулся и заглянул за угол.
В лицо ударил свет.
На ящике посреди подвала стояла свечка, а у стены, прижавшись к кирпичам, стоял человек и глядел на Романа. Сильный толчок опрокинул Романа на землю. Человек навалился на него и сдавил ему горло, так что в ушах зашумело, а в глазах завертелись круги.
— Следить, сволочь? Я тебе послежу. Показывай морду!
Сильные руки повернули Романа к свету. Роман, расширив глаза, глядел на лохматую голову, склонившуюся над ним, потом почувствовал, как разжались руки, державшие его за горло.
— Э-э! — удивленно протянул человек и отпустил Романа.
— Наркис! — воскликнул Роман, вскакивая. — Наркис!
— А ведь я чуть тебя не задушил, Роман, — сказал Наркис. — Думал, кто из шпиков следит.
— А я тебя за вора принял, — сказал Роман. Оглядевшись, он заметил в углу сено, примятое и покрытое какими-то тряпками. На ящике валялись горбушка хлеба и кусок колбасы.
— Здорово! — сказал Роман. — Значит, удрал?
— Удрал, — тряхнув головой, как-то залихватски сказал Наркис. — Не стерпел. Унтера дерутся, взводные кричат, тоже в морду лезут. Не под силу. Не зверь я. Сбежал. Буду пока здесь, а потом думаю в деревню податься…
— А тебя хватились, — сказал Роман. И он передал Наркису все, что слышал у домовладельца.
— Да, — задумчиво сказал Наркис. — Поймают — не помилуют. Только не дамся живым… Ты смотри, никому не говори. Проболтаешься — погубишь меня.
— Никому не скажу, только я к тебе буду приходить.
— Приходи, но чтоб не заметили. Ну, беги теперь.
Роман повернулся, но, нащупав за пазухой пакет, остановился. Достал куриные лапки, положил на ящик и пошел к выходу.
АРЕСТ НАРКИСА
О бегстве Наркиса знал уже весь двор. Ходили смутные слухи и толки. Одни говорили, что он уехал в Сибирь, другие уверяли, что он скрывается в чулане у матери.
Один Роман знал правду. Тайна угнетала его. Тщательно обдумав все, он решил рассказать об этом Иське. Иська отнесся к рассказу очень серьезно.
— Надо подобрать ребят надежных. Будем Наркису помогать.
В тот же вечер состоялось таинственное совещание, на котором присутствовали Женька Гультяев, Павлушка Чемодан, Иська и Роман.
— Вот что, — сказал Иська, — Наркис из полка удрал, на войну не пошел. Он прячется теперь, а его ловят. Поймают — в тюрьму посадят.
— А почему он не пошел на войну? — спросил Женька.
— Ишь ты, какой умный, — засмеялся Чемодан. — Тебе бы понравилось, если пуля или бомба в живот? В окопах интересно, думаешь, сидеть?
— А другие сидят?
— И другие не хотят, да боятся, а Наркис не побоялся, — сказал Иська. — Это царь затеял войну. Царю от этого выгода будет, а солдатам никакого интереса нет.
— Правильно, — сказал Павлушка. — В «Марсельезе» говорится: «Ему нужно для войска солдатов».
— Там не так.
— Нет, так.
— Ври больше…
— Нечего спорить, — оборвал Иська ребят. — Надо помочь Наркису, пока он в деревню не уедет. Надо ему пищу носить по очереди. Хлеб, еще чего-нибудь, чтоб он с голоду не помер.
— Это правильно, — сказал Павлушка. — Только нам не попадет?
