Андрей действительно пошел на берег. Неширокая полоска серого песка была истоптана десятками ног, но сейчас пустынна. От почти недвижимой темно-сизой воды поднимался легкий пар.
«Что, русалки удовлетворились принесенными жертвами и дрыхнут на дне под корягами? На меня нападать не станут?» – прикинул он, входя по пояс в воду и чувствуя, что озеро прогрелось от силы на метр и по ногам елозят потревоженные холодные языки.
Вокруг было так тихо, так мирно, что кидаться на середину, разгоняя волны и брызгаясь, как он это делал всегда, не хотелось.
«Ох, до чего ж хорошо-то! То, что надо! Жаль, Анна не захотела… Но ее понять можно – я же ее вон как утомил!»
Андрей выплыл на самую середину и даже рискнул нырнуть. Вода на глубине была действительно жутко холодная, прямо ледяная, и непроницаемо темная.
Вынырнув и отплевываясь, Андрей увидел, что к воде спускаются еще несколько человек. Мужики гоготали, а девицы без лифчиков прикрывались руками и развратно повизгивали, гнусно нарушая гармонию раннего утра.
«Все, пора по домам!»
Вытираясь собственной футболкой, безнадежно выпачканной травяным соком, Андрей вернулся к помосту. Анна сидела там, одетая в джинсы и голубой свитерок.
И не скажешь, что они вот так, бурно, почти бесстыдно, провели ночь…
– Не замерз? – спросила она, мельком оглядывая Андрея.
– Не успел. Пошли?
Они двинулись к дороге. Неукротимо светало. Из-под кустов вылезали помятые, ошалелые язычники, зевали не стесняясь, потягивались, собирали разбросанные вещи и брели к шоссе.
Было половина пятого утра. Небо затянули облака.
– Похоже, будет дождь, – заметил Андрей.
Анна промолчала, а он с запоздалым опасением пощупал кармашек на шортах, но ключ от машины, слава богу, был на месте.
«Удивительно, что я его там не посеял… Ага, к следующему году москвичок аккурат бы взошел… Точно! Импульс к плодоношению дан был мощный».
– Ты действительно хочешь, чтобы я отвез тебя в лагерь? – переспросил Андрей, отпирая машину.
– Да, если можно, – тихо ответила Анна.
– Да можно-то можно…
– А что?
Они уже сидели в машине.
– А то, что мне надо что-то решать… со всем этим. – Андрей двумя пальцами погладил Анну по виску.
– С чем – с этим?
– Со мной, с тобой, с нашими отношениями… С моей жизнью, в конце концов.
– А… почему такая спешка? – Анна повернулась к нему.
– Потому что через полтора месяца у меня заканчивается договор с редакцией, – терпеливо разъяснил Андрей.
– Да? – искренне удивилась Анна.
– Да, дорогая, да! – покачал головой Андрей. – И мне уже сейчас надо решать – остаюсь ли я здесь, и если да, то на сколько. Если остаюсь, то как у нас с тобой? Если возвращаюсь в Москву, едешь ли ты со мной?
– Я не знаю.
– Тебе со мной плохо?
– Мне с тобой очень хорошо, Андрюшик! Правда… – Она ткнулась в его плечо лбом. – Ты себе даже не представляешь, как мне с тобой хорошо.
– Значит, будем думать вместе. А?
Анна ничего не ответила, но возражать не стала. Надо было отправляться.
Андрей повернул ключ зажигания и глянул в зеркало заднего вида. От их дикой парковки одна за другой отходили машины – гости разъезжались по домам, к цивилизации.
Праздник кончился.
«Да, но как мы это там… в лесу, а? – развеселился Андрей, подъезжая к городу. – Славно-то как было!.. Разве я плохо себя показал? Очень даже хорошо!.. Может, поэтому девочка такая квелая была? Отвыкла, поди, от яркого… э-э… проявления чувств, а сознаться побоялась».
В свой подъезд Андрей вошел без четверти семь утра – хорошо, что его в мятых брюках и выпачканной черт-те чем футболке никто не увидел.
Хотя с его профессией чего не бывает… И такое тоже. Жаль, не часто.
Он уже был готов на упругой волне мерзкого самодовольства – ух, я и крут мужик! – в два прыжка взлететь на свою площадку. Но у него на пути, совсем для него неожиданно, возникло трое парней. Андрей, все еще пребывавший в лесу, полном то воинственных кликов, то сдержанных вздохов, отстраненно удивился – не спится кому-то утром в выходные… Машинально сделал движение – обойти ранних пташек, но парни заступили ему дорогу – уж никак не случайно… Пришлось притормозить.
– Ты, что ли, Андрей Полевой? – прищурив и без того маленькие глазки, поинтересовался один.
– Ну, что ли, я, – в тон ему ответил Андрей.
– А зачем же ты, Андрей Полевой, такую байду гонишь?
– Я много чего гоню, но вот насчет байды я б поспорил. И вообще-то я пишу, а не гоню.
Все парни были ниже ростом и хлипче его. Но все-таки их было трое.
«Читатели-почитатели явились… Хорошо, что Анна со мной не пошла».
– Да ты пиши-то пиши чего хочешь, только чужой бизнес-то не ломай, а? Что ты за бодягу нарисовал, а?
Андрей успел прикрыть левой рукой солнечное сплетение, а правую выкинуть вперед и въехать парламентеру в челюсть, но рук-то у него было втрое меньше, чем у нападавших… Да и ребята, похоже, сильно на него обиделись… Так что в тесноте маломерного парадного пустить в дело ноги и использовать длину рук было не слишком удобно, хотя, судя по удивленным возгласам крутяг, такой прыти они от него не ожидали. А он молотил ногами и руками как попало: густота нападавших была ему в жилу – куда ни попал, все в цель… Но и троица преподобная даром времени не теряла – все-таки кто-то нехило въехал ему скользящим ударом в бровь и висок…
На третьей минуте схватки почитатели его таланта поняли, что с ног его сбить не удастся, а продолжать бой себе дороже – вот-вот кто-то мог появиться.
– Сваливаем! – всхрапнул один из нападавших, и троица, топоча и матерясь, оперативно выкатилась наружу, едва не снеся подъездную дверь.
«…Так, издержки профессии, – размышлял Андрей, стоя под теплым душем. – Это, надо думать, отважные ловцы «Зингеров»?»
Саднило костяшки пальцев, щипало над левым глазом, дергало стремительно распухавшую губу.
«Ну хорош я буду завтра, а?» – подумал он, рассматривая себя в тусклом зеркальце в ванной.
Ничего серьезнее этих царапин, похоже, не было. Или он сгоряча не почувствовал? Да нет, ничего такого… А вот парочку трещин в челюстях одного-двух его противников найти можно будет… и найти их по этим признакам…
«Любимая тема шефа – по следам наших выступлений… Самое оно!»
Словно отчитавшись перед высшими силами за выполненный по жаре план, ночью с воскресенья на понедельник погода сникла, скисла в противненький, мелкий, прилипчивый дождик. Небо было в обложных, низких, серых облаках. Утром Андрею пришлось даже накинуть ветровку – сильно похолодало.
– Господи, Андрюша! – всплеснула руками Валя, едва он в понедельник в десять утра вошел в их комнату. – Что это с тобой, лапуля?!
На ее голос появился Борода:
– Что случилось, сынок?!
