Вик улыбнулся мне, одним широким движением растянув губы в стороны, и с абсолютно невинными глазами пнул дверь ногой. Ну, он же вампир… В том смысле, что меня не удивило, как железную дверь сорвало с петель вместе с косяком, сваренной рамой и до кучи с тем человеком, который за ней прятался!
– Добро пожаловать! – хрипло объявила «невеста» в белом, первой переступая через разгромленный дверной проход.
Эффектно, ничего не скажешь. Но если бы дверь выбивал я, так её бы просто вынесло в ближайшее окно вплоть до соседнего дома через улицу. Просто ангелам запрещены такие вещи. А жаль…
– Как жизнь, бородатый, Папочка? Извини, что без предупреждения нагрянули как снег на голову. Стол не накрывай, мы ненадолго. – Вик за шиворот приподнял бледного от страха мужчину, едва ли не вдвое превышающего его весом, продолжив самым радостным тоном: – Ты скучал по мне? Правда?! Вот и я так соскучился, что сам пришёл…
– В…Вик-кен…тий? Это ты?!
– Угадал, тебя не обманешь. – Вик подкинул мужчину к потолку, но не дал упасть, перехватив и прижав за грудки к стене.
Я не вмешивался. Более того, возможно, мне было чему поучиться – этот вампир блистательно вёл конструктивный диалог, не отвечать ему было просто невозможно, а помогать излишне.
– Итак, Папочка… Тебя ведь так все доноры называют, не обидишься, если и я тоже?
– Не-эт… пожалуйста, Викентий…
– Сегодня мы уже встречались, поэтому здороваться второй раз я уже не буду, ладно?
– Э-э…
Вик, не задавая следующего вопроса, так шарахнул мужчину спиной о стену, что тот едва не потерял сознание.
– Вижу, что ты не хочешь отвечать. А ведь я могу огорчиться…
– Хочу… я буду! Я не…
– Отлично. Днём ты пришёл сообщить мне, что двух моих знакомых, Сильвию и Риту, взяли наши. И если к вечеру я не задержу у себя одного друга (да, да, вот этого самого), то девушки очень пострадают. Если конкретнее, их просто выпьют досуха. Так?
– Нет! Да! То есть я не…
– Знаешь, сначала я хотел взять с собой ложку, чтобы вычерпать тебя… ну ты понимаешь…
– Не-э-эт! – захрипел бородатый, суча ногами, но не решаясь отбиваться. – Только не это-о…
– А потом я подумал: зачем мне ложка? Я ведь могу отлично сделать с тобой то же самое обычным пальцем. Вот этим. Указательным. Я засуну его тебе в пупок и начну наматывать на грязный ноготь твои кишки, а потом…
Мне стало скучно. Умом я прекрасно понимал, что ничего подобного Вик делать не будет, парень слишком хорошо воспитан для этого. Квартира бородатого предателя ничего интересного не представляла. Всё скромно, неухоженно, чувствуется отсутствие женской руки. В холодильнике пара яиц, консервы, пустая молочная бутылка со следами подсохшей крови внутри и два десятка полных. Вот именно эти невинно хранящиеся бутылки вдруг заставили меня стиснуть зубы. Что же получается?! Выходит, этот человек не просто лояльно относился к вампирам, он всей душой помогал им! Он держал для них кровь, он кормил их, но не как кормят нищего или умирающего, а ради сохранности своей подленькой жизни. Кормил тех, кто отнимал жизнь у других…
Из комнаты раздавались чёткие вопросы Вика, невнятное бормотание в ответ и глухие удары головой о стену. Я заглянул в ванную и…
– Что-то случилось, друг мой? – чуть раздражённо спросил вампир, откидывая со лба надоевшую фату.
– Там в ванной кровь на полу и два ножа в мойке, – с трудом выдохнул я. – Этот… этот нечеловек сам помогает им резать людей!!!
– Они были уже мёртвые! – в испуге завопил бородатый, пуская слюни и слёзы. – Мне приносят мёртвых, а я лишь… я только выкачиваю кровь и разливаю по бутылкам! Я никого не убивал, Богом клянусь! Они были… почти мёртвые… уже мёртвые… я не хотел!
Мою руку с толедским клинком остановила рука Вика. Молодой вампир твёрдо смотрел мне в глаза, не моргая и не отводя взгляда. В тот миг я, наверное, мог бы убить их обоих.
Я впервые ощутил на губах вкус ненависти. Нас учили презирать врага, учили драться с превосходящим противником, учили убивать нечисть, а не сражаться с ней. Просто убивать, без сантиментов, всеми доступными способами, ибо проигрыш ангела означает, что люди остаются без защиты, а значит, смерти будут расти как снежный ком. У каждого из нас своя задача: кто-то спасает, кто-то бережёт, кто-то вдохновляет, кто-то всегда весь в белом, а мы, ангелы Девятого Легиона, вечно по локоть в чужой крови. Зачастую настолько ядовитой, что она разъедает сталь клинков. Но это работа, это служба, это долг!
А сегодня я познал ненависть. И что хуже всего – не к вампирам, а к людям. Ещё вернее, вот к таким представителям их вида…
– Уходим. – Вик разжал пальцы левой руки, и бородатый мешком грохнулся на пол. – Он рассказал всё, что нам надо знать.
Я скрипнул зубами и подчинился. Было ясно, что с предателем возиться больше нет смысла, он в любом случае не жилец. Даже если позвонит прямо сейчас и сдаст нас, то вечером за ним придут и он не доживёт до рассвета. Вампирское сообщество не церемонится с предателями и никому не даёт второго шанса. Они слишком ценят личную безопасность, а потому ни в грош не ставят услуги людей. С той же логикой можно ждать от коровы извинения перед сеном. Рабов всегда много, не этот, так тот…
– Куда едем? – по ходу уточнил я.
– В шкаф, – бросил Вик и, резко обернувшись, пояснил: – Если ты, Вольфганг Амадей, решил, что я за тобой весь день буду в подвенечном платье бегать, так обломись! Ты уже дал мне понять, что я не в твоём вкусе… Всё, теперь во мне клокочет обида и ревность!
– А можешь просто переодеться, без лишней болтовни?
– Могу. Но это унижает меня как личность.
Мы на пару мигом растормошили одёжный шкаф хозяина квартиры. Мужчина разумно не подавал признаков жизни. Вик выбрал мятую рубашку с длинными рукавами, мешковатый льняной пиджак, спортивные штаны с лампасами и отвисшими коленками, разношенные кроссовки. Платье, фата и перчатки были оставлены в качестве компенсации. В конце концов, мы же не воры, просто поменялись одеждой, ничего противозаконного, ченч, как говорят англичане.
– Ты не ответил куда, – повторил я, когда мы почти бегом летели вниз по лестнице.
– Дай хоть до машины дойти, – хрипло откликнулся Вик.
А я, быть может, впервые задумался, какие муки терпит этот тип, бегая под солнцем и в любую минуту рискуя потерять сознание от теплового удара. Даже после захода солнца вампиру тяжело сразу выйти на улицу, они ждут наступления темноты и только тогда ощущают себя комфортно. Ночь не только их время, ночь – сама форма их жизни. Есть исключения, но для большинства ночной образ жизни единственно приемлем. Вик принадлежал к большинству, и поэтому я, ангел Девятого Легиона, тренированный для уничтожения таких, как он, вёл его до машины, прикрывая чужим плащом и защищая от губительного солнца. Мы враги и никогда не будем приятелями друг другу, но сейчас у нас общая цель и общие интересы…
– Уф-ф… живой, – тихо выдохнул он, скользнув на водительское место. – Могу сказать спасибо, если тебе оно так уж надо.
– Обойдусь, – подтвердил я, садясь рядом и, как положено, накидывая ремень безопасности. – Эту машину уже ищут?
– Сто процентов! А поскольку единственное место, где её не будут искать, это там, где она пропала, то мы просто вернёмся туда, откуда уехали.
– А что бородатый?
– Папочка?
– Да. Он уже сообщил о нас?
– Очень на это надеюсь…
