— Скажу вам одну вещь, — улыбнулся он, — вы здорово умеете переносить удары.
Для него это был всего лишь спорт, и он благодарил меня за то, что я оказался достойным соперником. Не важно, что игра была нечестной, что они не дали мне ни малейшего шанса. Я отказался пожать протянутую руку.
— Вы выбрали себе не того героя для подражания, — сказал я. — Хотите стать на него похожим, когда вырастите?
— На самом деле он неплохой парень, если узнать его поближе.
— Да… — задумчиво произнес я. — И Гитлер обожал детишек. Все время одна и та же история. В каждом злодее спит гуманист и плачет оттого, что его не разбудили.
Взгляд Майка стал жестче:
— Считайте, вам крупно повезло, что вы так легко отделались, Клейн.
— Постараюсь не забывать об этом. Каждый раз, проходя мимо церкви, я буду заходить туда и ставить свечку за Горински. А может быть, и за вас.
Пробило шесть часов. По телефону я заказал такси и поехал на Семнадцатую улицу, чтобы забрать свою машину. Конечно, тело будет болеть в течение многих дней, но я переживу. Во всяком случае Джордж Чепмэн и Бруно Пиньято не могли сказать о себе того же.
Вокруг моего автомобиля бродили трое мужчин. Они явно дожидались меня, и наверняка не за тем, чтобы поговорить о марке «сааб» 1971 года. Я мог бы приказать шоферу ехать дальше и отвезти меня на вокзал. Но меня всегда губило чрезмерное любопытство. Если они хотят получить от меня какую-то информацию, то и я, возможно, смогу у них что-то узнать. Я был реалистом и не ожидал взаимовыгодного обмена информацией, я просто надеялся на лучшее.
Они составляли забавную группу. Один из них — в джинсах, кожаном пиджаке и мотоциклетных сапогах — выглядел кандидатом в банду малолетних преступников. Он облокотился на капот машины, скрестив руки на груди, и жевал резинку. Взгляд его был пуст, как дырка от пули в консервной банке. Второй был постарше, одетый в чистенький спортивный костюмчик пастельно-голубого цвета и белые мокасины. Он курил сигарету и задумчиво шагал взад-вперед. Похоже, среди троих он был главным. Третьему было около пятидесяти, и он был одет в коричневый костюм, темную рубашку и белый галстук. Он смотрел на часы. Все трое были примерно моего роста. За исключением разницы в одежде они были похожи на одного персонажа на разных этапах жизни. «Портрет хулигана в трех поколениях», триптих.
Расплатившись с шофером, я вышел из такси и перешел через улицу. Троица провожала меня взглядами.
— Красивая машина, правда? — я обратился к Белому Галстуку. — Продаю за умеренную цену.
— Угомонись, Клейн, — сказал Спортивный Костюм. — Ты встретился со своей судьбой.
Я мечтательно прикрыл глаза.
— Надеюсь, она блондинка? Хорошенькая?
— Настоящая кляча, — ответил Кожаный Пиджак, подхватив игру, — но тебе придется довольствоваться и этим.
Они предусмотрели все. Кожаный Пиджак забрал мой пистолет и пошел к зеленому «бьюику», стоявшему чуть дальше, двое других приказали мне сесть за руль «сааба». Спортивный Костюм устроился на заднем сиденье, а Белый Галстук спереди, рядом со мной.
— Прежде чем купить эту колымагу, — сказал Белый Галстук, — я должен посмотреть, какова она на ходу. Я не хочу выкладывать денежки за развалину.
— Скажите, куда ехать, — сказал я, — и я с удовольствием отвезу вас.
Спортивный Костюм наклонился ко мне:
— Знаешь заповедник на Северной горе?
— Знаю.
— Поезжай туда. И без глупостей, Клейн. Ствол моей игрушки всегда нацелен на твою башку. При малейшем отклонении твои куриные мозги украсят лобовое стекло.
Я включил зажигание и отчалил. Зеленый «бьюик» поехал за нами. Пока что я ничем не рисковал. Несмотря на угрозы, Спортивный Костюм не нажмет на курок, пока я сижу за рулем. Ситуация была ясна. Это были люди Контини, они везли меня, чтобы закончить начатое сегодня утром в доме Пиньято. Я был единственным, кто знал правду о катастрофе с Джорджем Чепмэном, и с моим исчезновением Контини сможет спать спокойно. Однако ответ на самый главный вопрос ускользал от меня: почему Контини хотел убить Чепмэна, в чем причина? Я надеялся узнать об этом завтра во время нашей с ним беседы. Но теперь я не был уверен, что наша встреча состоится. Ни завтра, ни послезавтра, вообще никогда.
— Полагаю, у вас нет намерений просветить меня насчет того, почему я должен провести сегодняшний вечер в вашем чудном обществе? — спросил я у Белого Галстука.
— Потому что ты дерьмо собачье, вот почему, — ответил вместо него Спортивный Костюм. — Ты постоянно суешь свой поганый нос в чужие дела. Рано или поздно такие любознательные плохо кончают. Сегодня настал твой черед, голубчик.
— У вас, похоже, на все есть ответ, — сказал я. — Тогда еще вопрос: на кого вы работаете?
— У меня на все есть ответы в стволе моего револьвера, — усмехнулся Спортивный Костюм. — Любой из них может быстро закончить нашу дискуссию.
— А у вас хорошо подвешен язык. Вы так же быстро изрекаете банальные фразы, как младенец пачкает пеленки. — Я взглянул на него в зеркальце. — Вам пора перестать смотреть мультфильмы и читать комиксы про гангстеров.
— Смотри на дорогу, ублюдок. Когда мне понадобится твое мнение, я тебе пришлю почтовую открытку.
Мы ехали в западном направлении вдоль Спринг-авеню, главной торговой артерии Ирвингвилля, затем повернули на север. Пейзаж вокруг изменился. Из зоны заводов и складов мы плавно въехали в зону зажиточных деревушек, а затем в зону пригородных дач с ухоженными газонами, гаражами и бассейнами. Мы ехали в горы подальше от городской пыли, в сказочную страну, населенную известными врачами, важными чиновниками и богатыми домовладельцами. В этом мире люди ездили в клубы играть в гольф, изменяли женам с женами друзей и отправляли детишек в шикарные летние лагеря. Я испытывал странное чувство, проезжая мимо этих усадеб с револьвером у затылка. Как будто я вошел в другое измерение, мир абсурда, где царила логика детских считалочек. В этом мире Страх — черный «линкольн», мчащийся на красный свет, Насилие — горбатый садовник, подстригающий рододендроны, Смерть — завершение смешной истории, рассказанной за стаканчиком вина вечером на террасе. Все было по-другому. Вы ожидали увидеть одно, а обнаруживали совершенно иное.
Заповедник Северной горы включал в себя несколько гектаров леса, лужайки для пикников и туристские тропы на вершине холма. Без четверти семь заповедник был пустынным. Белый Галстук велел мне свернуть на узкую тропинку, ведущую через дубовую рощу. Зеленый «бьюик» следовал за нами по пятам. Через километр мы подъехали к большому лугу, и Спортивный Костюм приказал мне ехать по траве. Я подчинился. Здесь от них было невозможно скрыться. Я тут же окажусь на открытом месте и стану прекрасной мишенью для стрельбы. Лес на другой стороне дороги мог бы стать моим убежищем, но он был далеко. Я проклинал себя за то, что вышел из такси на Семнадцатой улице.
По приказу я остановил автомобиль, и мы вышли. Кожаный Пиджак выключил мотор своего Бьюика и присоединился к компании. Какое-то мгновение мы молча стояли в высокой траве, завороженные оранжевым светом сумерек. У меня мелькнула мысль, что мы превратились в тени, неподвижные силуэты пейзажа на одной из картин Де Кирико.
— Жаль, но мне не понравилась машина, Клейн, — проговорил наконец Белый Галстук. — У нее нет задней дверцы и мотор барахлит.
— Ничего страшного, — ответил я. — По правде говоря, у меня нет большого желания продавать ее.
Кожаный Пиджак открыл багажник «бьюика» и достал оттуда молоток. Затем подошел к «саабу» и насмешливо осмотрел его.
— Беда с этими иностранными автомобилями, — сказал он, — долго они не выдерживают в наших условиях. — Он поднял молоток над головой и обрушил его на лобовое стекло, которое разлетелось на
