широк, губы полноваты. Но в целом все это прекрасно сочеталось. Ее бездонные карие глаза светились умом и иронией. На мой взгляд, она была одной из тех редких женщин, которые живут в ладу с собой и со всем миром. Которые могут сегодня смотреть балет в театре, назавтра играть в клубе в покер и испытывать удовольствие и от того, и от другого. Она была изысканна, но свободна от условностей. Темные волнистые волосы придавали ей чувственную привлекательность, которую нечасто встретишь у богатых женщин. Одета она была в простое белое платье, украшенное цветной вышивкой у воротника. Несколько дорогих украшений на пальцах и запястьях, чуть подкрашенные глаза… Она сунула руку в коричневую кожаную сумку, вытащила сигарету и изящную зажигалку и тут же прикурила, не дав мне времени поднести ей спичку. Этот автоматический жест выдавал в ней заядлую курильщицу.
— Я по поводу моего мужа, Джорджа, — сказала она. — Я знаю, что он приходил к вам сегодня утром. Я боюсь, что с ним случилось нечто страшное.
— Ничего страшного не произошло. Пока мы говорили о том, что делать, чтобы этого не случилось в дальнейшем.
— Значит, есть чего опасаться?
У меня возникло ощущение, что мысль об этом беспокоит ее давно, а не с сегодняшнего утра.
— Ваш муж не говорил с вами об этом?
— Мы с мужем почти не разговариваем о важных вещах, мистер Клейн.
В ее голосе не было горечи, только констатация факта.
— Если вы не говорили об этом с вашим мужем, то как вы узнала, что он был здесь?
Мгновение Джудит колебалась. Теперь она раздумывала, правильно ли поступила, придя сюда.
— Мне сказал об этом Уильям Брилль.
Я уставился в потолок. Затем поинтересовался невинным голосом:
— Это случайно не профессор Уильям Брилль? Член департамента социологии университета Колумбии и автор нескольких литературных шедевров?
Я позволил себе улыбнуться.
— Спрячьте ваш сарказм, мистер Клейн, — ответила она сухо, впервые выразив недовольство. — Вы прекрасно знаете, о ком идем речь. Вы виделись с ним несколько часов назад.
— Что именно рассказал вам Брилль?
— Он позвонил мне в полдень. Он был в панике и сказал, что вы ведете расследование по поводу Джорджа и что вы угрожали ему.
— Он отказался сотрудничать со мной. Мне показалось, что он что-то скрывает, а я человек любознательный. Мне всегда интересно, почему люди поступают так или иначе.
— Может, он просто испугался.
В ее голосе появилась некоторая нервозность, она защищалась.
— Я только хотел задать ему несколько вопросов, чтобы помочь одному из его друзей.
— Именно поэтому он и испугался. Биллу нелегко говорить обо всем, что касается Джорджа.
— Можно узнать — почему?
Она опять замешкалась, как бы боясь сболтнуть лишнее.
— Это сложно, — проговорила она.
— Ничего, я не спешу. Вы сможете мне объяснить.
Джудит сделала глубокий вдох, чтобы набраться смелости. Затем нагнулась и затушила сигарету в пепельнице.
Она заговорила, глядя на эту пепельницу, и затушенная сигарета слушала без всяких критических замечаний.
— Я думаю, что теперь это уже не имеет значения, — сказала она, — но, возможно, мне следует рассказать.
Она снова глубоко вздохнула и попыталась немного расслабиться. За окном слышался привычный рокот улицы, из мастерской Денниса Редмэна раздавался шум текущей воды, на карнизе ворковали голуби. Обычные городские звуки.
— Видите ли, Брилль долгое время был моим любовником. Этим объясняется его сегодняшняя нервозность. Он не знал, что вы ищете. Мне кажется, мы сумели все сохранить в тайне, но никогда нельзя быть полностью уверенным.
— Считается, что вы с мужем очень преданы друг другу. Вас называют идеальной супружеской парой.
— Ужасно, не правда ли? — подхватила она. — Жить в бесконечном лицемерии… Наши отношения с Джорджем начали рушиться через три года после свадьбы. Мы продолжали появляться вместе на людях, делать вид, что между нами ничего не изменилось, но каждый из нас жил своей жизнью.
— Когда началась ваша связь с Бриллем?
— Примерно за два года до автомобильной катастрофы.
— Она продолжалась и после?
— Более или менее. Какое-то время мы не встречались, но это не стало окончательным разрывом. Всего лишь пауза в отношениях.
— А теперь между вами все кончено?
— Да, мы расстались примерно шесть месяцев назад. Я решила начать все заново с Джорджем. Он говорил, что очень хочет, чтобы я вернулась к нему, и я поверила. Какое-то время все было хорошо, но потом опять рухнуло. Джордж очень тяжелый человек для совместной жизни, мистер Клейн.
— Сегодня утром он сказал мне, что очень любит вас и что вы его единственная опора в этой жизни.
— Это на него похоже. Он предпочитает говорить то, что от него ожидают услышать, а не то, что думает. Он всегда был таким, но в последнее время эта черта стала еще заметнее. Мне трудно говорить об этом. Вы должны понять — я была совсем девчонкой, когда выскочила замуж за Джорджа. Мне был двадцать один год, я только что закончила колледж и считала Джорджа необыкновенным человеком. Я ничего не знала о бейсболе, не знала, что такое быть женой игрока. Когда начинался спортивный сезон, я его практически не видела. К тому же надо знать, как спортсмены обычно ведут себя во время турне. У Джорджа, как и у других, в каждом городе была любовница. Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять это, но ему не нужна была жена. Я была только красивой вещицей, которую выставляли напоказ, я создавала ему хороший имидж. Ради этого он и просил меня вернуться. Он собрался заняться политикой, а красивая порядочная жена — хороший козырь. Также ему было важно избежать скандала, если бы наша связь с Бриллем открылась. Джордж хороший игрок не только на стадионе, но и в жизни. Он не любит рисковать.
— Не хочу показаться бестактным, но почему вы никогда не думали о разводе?
— Разумеется, думала. Мы много раз говорили об этом, но он отвечал, что скорее убьет нас обоих. И я верила ему. Джордж бывает подвержен внезапным приступам ужасной ярости. Я думаю, он так сильно подавляет свои эмоции, что в конце концов они находят выход в таких взрывах. Он свыкся с мыслью, что мы с Биллом любовники, и решил, что я могу продолжать видеться с ним при условии, что никто больше не будет знать об этом. Согласна, это извращение, но таков мой муж. Я не хочу выставлять его негодяем и монстром. Просто это человек очень сложный и тяжелый в общении. Я думаю, он любит меня по-своему, если вообще способен кого-то любить. Несмотря на все это, я отдаю себе отчет, что испытываю к нему некоторые чувства — жалость, нежность, привязанность… как это назвать?.. Мы вместе преодолели много тяжелых испытаний, и это связало нас. Но все же я всегда нуждалась в большем…
Я встал, отошел в другой конец комнаты и сел на подоконник. В растерянности я размышлял, почему она выбрала именно меня для своей исповеди. Не имело никакого смысла так откровенно рассказывать мне о своей связи с Бриллем, до этого так долго хранив ее в секрете. В то же время я был рад, что стал ее избранником для душевных излияний. Мне недоставало информации, а за эти несколько минут она открыла мне то, что я не сумел бы узнать и за неделю. Я воспринял это как знак удачи.
— Вы хороший собеседник, мистер Клейн, вы умеете слушать, — сказала она, — мне уже давно хотелось высказать кому-нибудь, что у меня на душе. — Она смущенно улыбнулась. — И этим кем-нибудь оказались вы.
— Можете называть меня Макс, — ответил я, — меня все так зовут.
