бессердечной?
– Это неправда, – сказала Гинни Кристоферу. – Ты же знаешь, что ваш дядя никогда вас не покинет. Он вас очень любит.
Кристофер пожал плечами.
– Может быть, но Джуди говорит, что взрослым нельзя доверять. Им лишь бы от тебя отделаться.
Гинни было страшно слушать подобные слова из уст такого маленького мальчика. Она хотела возразить ему, убедить его, что это не так, но ведь и она сама часто думала так же! Теперь, когда она сумела взглянуть на свои отношения с мамой ее глазами, она понимала, как была к ней несправедлива. Она винила ее даже за то, что ее нет, за то, что она умерла.
Гинни потрогала медальон у себя на груди, и ей вдруг захотелось забыть свою обиду, горечь и даже чувство вины. Тогда, может быть, ей удастся помочь этому мальчику не совершить ту же ошибку, что совершила она.
Гинни взяла Кристофера за руку и ласково заговорила:
– Иногда так получается, что человек уходит. Он этого вовсе не хочет, но так получается. Но когда уходит один, всегда находится кто-нибудь другой, кто занимает его место. Вот вы потеряли маму, но у вас есть дядя Раф. И ты же сам знаешь, что он за вас пойдет в огонь и воду.
На лице Кристофера медленно расплылась улыбка.
– Это правда, нам здорово повезло, что мы нашли дядю Рафа. И нам повезло, что он нашел вас.
У Гинни, улыбавшейся вместе с Кристофером, вдруг опустились уголки губ. А вот Раф считает, что напрасно привез ее сюда. Может быть, стоит сказать мальчику, что скоро и ей придется с ними распрощаться.
Нет! – упрямо подумала Гинни. Надо просто убедить Рафа, что он привез ее сюда не напрасно. Она окинула взглядом серые доски крыльца, пышную растительность вокруг. Это – ее турнирное поле. Если она будет смела и решительна, может быть, ей удастся выиграть бой. Она сумеет войти в доверие к этим детям и не уедет отсюда до тех пор, пока не научит их грамоте. И когда она вернется к своему возлюбленному Лансу и встанет рядом с ним у алтаря, у нее будет право прямо смотреть Рафу в глаза.
Рафу? Лансу, молча поправила она себя. Она должна утвердить себя в глазах Ланса, а не Рафа. Она выйдет замуж за Ланса.
– Это кто же сделал? – раздался в доме пронзительный вопль Джуди. – А ну иди-ка сюда, негодный воришка!
Мальчик окаменел, вперив глаза в Гинни.
– Это она про ветчину, – тихо проговорил он. – Я же вам говорил, что она жутко разозлится.
На мгновение Гинни сама почувствовала себя ребенком, которого взрослые поймали на шалости. Но когда раздался оглушительный треск брошенной крышки, она вернулась в сегодняшний день. Да кто, в конце концов, такая Джуди? Девочка! Пора Гинни доказать детям, что хозяйка здесь она.
Она пошла в дом, а Кристофер поплелся сзади, прячась за ее юбкой.
– Этот воришка отрезал шмат от окорока! – крикнула Джуди, как только они показались в дверях кладовки. В руках у нее была сковородка, которую она явно собиралась в них запустить.
– Положи сковородку на место, – сказала Гинни как можно более твердым голосом. – Ты уже имела возможность наблюдать, как бесполезны подобные выходки. Испортишь дверь – вот и все.
Во всяком случае, ей удалось удивить Джуди. В некотором смущении та положила сковородку.
– Так-то лучше. А теперь вот что: перестань называть брата воришкой. Ветчину отрезала я.
– Вы! – Короткое слово прозвучало как обвинительный приговор.
– Да, я. Мне непонятно, почему нужно голодать, когда в доме есть еда. А ты отлично знаешь, что я практически голодала.
Лицо девочки вспыхнуло, но она стояла на своем.
– Вы не имели права! Я берегла этот окорок для дня рождения Рафа. У него день рождения в следующем месяце. А теперь мне будет нечего поставить на стол!
И, к удивлению Гинни, Джуди расплакалась.
– Она собиралась устроить ему замечательный день рождения, – шепотом объяснил Кристофер. – Такой, чтоб он никогда не захотел нас бросить.
– Замолчи, болтунишка! – крикнула Джуди. – И вообще – ты на чьей стороне?
Кристофер заморгал глазами – вот-вот расплачется. Гинни села перед ним на корточки и крепко его обняла.
– Джуди сейчас расстроена, – прошептала она ему на ухо. – Я попробую с ней поговорить, а ты лучше пойди и нарви ей цветочков, это ее развеселит.
– Ладно, – сказал Кристофер, который уже снова улыбался. – Только вы с ней по-хорошему поговорите.
Интересно, мальчик советует ей то же, что и его дядя. Гинни встала.
– На кой мне надо с вами разговаривать! – злобно бросила ей Джуди, когда Кристофер вышел.
Вспомнив совет мальчика, Гинни не стала придираться к ее речи. Чтобы завоевать Джуди, ей понадобится все ее терпение и хитрость. Эта упрямая девчонка туго поддается на уговоры.
– Ну разве это хорошо – заставлять брата выбирать между мной и тобой? – мягко начала она. – Да зачем это делать? Если ты перестанешь упрямиться и прислушаешься к голосу разума, ты поймешь, что на самом деле мы с тобой на одной стороне.
– Рассказывайте сказки Кристоферу, – фыркнула Джуди. – Может, он вам и поверит.
Гинни решила взять быка за рога:
– Я вовсе не собираюсь украсть у вас вашего дядю, Джуди. Вчера на реке мне показалось, что ты это понимаешь. Закон чести, помнишь?
Джуди внимательно на нее посмотрела, и на секунду Гинни показалось, что она ей поверила. Но ей следовало знать, что так легко эту девочку не переубедишь.
– Если вы так хорошо умеете держать секреты, – презрительно спросила та, – зачем вы рассказали Рафу, что я девочка?
– Не знаю. Честно говоря, это, наверно, случилось потому, что он жутко на меня кричал. Надо же мне было как-то заставить его замолчать. Ничего другого мне в голову не пришло.
Увидев на сердитом лице Джуди проблеск улыбки, Гинни решила, что, видимо, чтобы ее убедить, лучше всего говорить правду.
– Ну и что вышло? – сердито спросила Джуди, поспешно пряча улыбку. – Теперь он считает меня лгуньей – и все из-за вас.
Гинни опять пришлось напомнить себе, что она изменилась, что она больше не одергивает детей и не говорит с ними свысока.
– Можно это и так истолковать, – сказала она. – Но на самом-то деле ты дешево отделалась. Я сделала за тебя самое трудное. Раф уже знал, что ты девочка. Тебе оставалось только объяснить ему, почему ты солгала.
– Да-да, рассказывайте! Признайтесь уж, что вы были бы до смерти рады, если бы он выгнал меня из дома!
Девочка не желала идти на мировую. Но Гинни держала себя в руках. Она покачала головой.
– То-то он вчера тебя так ласково обнимал! Нет, уж если кому и грозит изгнание из дома, так это мне. На кого он оставит дом, если выгонит тебя? Кто будет готовить еду и прибираться? Я ведь не умею.
Джуди с грохотом швырнула сковородку на полку.
– Я вообще не понимаю, зачем он вас сюда привез. И почему он не отошлет вас домой?
– Отошлет. – Пожалуй, даже раньше, чем мне этого хочется, подумала Гинни. – Он считает, что наша семья в долгу перед ним. Потому и привез меня сюда.
– А вы этого не считаете? Что вы в долгу? Гинни хотела сказать, что не считает, но вспомнила, что собиралась говорить девочке правду.
– Да нет, пожалуй, считаю. – Потом, решив, что с правдой можно и переборщить, добавила: – Только не передавай ему моих слов.
– С какой стати я вас буду покрывать? Как вы с нами обращаетесь!
– По-моему, если вспомнить змею, мы квиты.
