Молодой жизнерадостный пес явно решил, что это увлекательная новая игра. Он начал царапать ту часть двери, до которой мог добраться, и наконец завыл по-волчьи.
– Перестань хулиганить, Бенджи!
Это я сказала? Нет, я уж никак не хотела, чтобы он «перестал». Голоса… Голоса двух человек… Слов я разобрать не могла. И вдруг услышала:
– Бетани? Ты там?
– Да, да, я здесь! Не могу выйти – что-то упало около двери.
– Не волнуйся. Мы сдвинем камень. Уйди с дороги, противная собака.
Нет, это замечательная собака, подумала я. Бенджи – чудо, а не пес.
Я услышала царапанье, стук, потом ворчание и пыхтение. Наконец дверь распахнулась. Я увидела двоих.
– Бог ты мой, Бетани! Ты выглядишь еще хуже, чем в тот раз, когда я впервые тебя увидела, – сказала Мэнди.
Тут Бенджи ворвался в часовню, подпрыгнул и с энтузиазмом лизнул мне лицо. Я попятилась и упала бы, не поддержи меня Мэнди.
– Ахмед, не стой истуканом, помоги отвести Бетани домой.
Мэнди О'Коннор и Ахмед Хуссейн. Странно, что они гуляли вместе именно тут и именно в тот момент, когда были мне так нужны.
– Сможешь отнести ее? – спросила Мэнди.
– Прости, но вряд ли. Мисс Лайлл выше меня.
– Гм, меня тоже. Нам придется сделать ей сиденье из наших рук.
– Да не надо, я могу идти, – сказала я и сделала шаг, но лодыжка отказалась поддерживать меня, и Мэнди пришлось еще раз спасать меня от падения.
– Иди сюда, Ахмед, – скомандовала Мэнди, – хватай свое запястье одной рукой, а второй держись на мое запястье. Вот так. – Они зашли мне за спину. – Теперь садись нам на руки, Бетани. Вот молодчина! Обними нас за плечи. Так, хорошо. Пошли.
Они двинулись по размытой дождем земле, мимо древних могил, а Бенджи тем временем с лаем описывал вокруг нас круги.
– Заткнись, псина! – крикнула Мэнди. – Ты так лаешь, что мертвых можно разбудить. – Она внезапно хихикнула. – А их здесь, кстати, полным-полно.
Когда мы добрались до калитки в сад Дюн-Хауса, Ахмед и Мэнди уже прилично запыхались. Мэнди даже слегка покачнулась.
– Летний домик, – выдохнула она, – отнесем ее в летний домик. Осторожно, ступеньки… Стой! Кому говорят!
Слишком поздно. Бенджи рванулся вперед. Я видела, как Ахмед плечом пошире открыл дверь, и тут начала кое-что соображать. Все вдруг встало на свои места. Я дождалась, когда они меня посадили, и спросила:
– Мэнди, ты сережку теряла?
Она как-то странно посмотрела на меня и сказала:
– Помолчи, Бетани, надо срочно вытащить тебя из этих мокрых тряпок.
– Не командуй. Ты напоминаешь мне Джози.
– И кто такая Джози?
Мэнди явно не ожидала от меня разумного ответа. Она протянула руку и сняла с меня мокрую кофту, затем начала расстегивать пуговицы рубашки.
– Нет, погоди… – Как последняя дурочка, я попыталась оттолкнуть ее руки, но она справилась со мной без особых усилий.
– Не время для ложной скромности, детка. Кстати, Ахмед как раз уже уходит.
– Разве тебе не понадобится помощь, чтобы отвести мисс Лайлл в дом?
– Если ты срочно не вернешься домой, твои родители совсем озвереют. Но сначала сбегай в дом и позвони моему брату. В это время никто, кроме него, к телефону не подойдет. Пусть чешет сюда побыстрее.
– Может, мне все-таки вернуться?
– Только если не дозвонишься брату. В противном случае дуй прямиком домой, а то твой папаша отберет у тебя ключи от машины!
Ахмед исчез. Я успела заметить, как они улыбнулись друг другу, когда он закрывал дверь.
Мэнди полностью раздела меня и осторожно досуха вытерла чем-то напоминающим скатерть. Затем она завернула меня, как ребенка,
– Усаживайся поудобнее. – Сама она опустилась рядом на пол. – И подними-ка ноги на эту подушку.
Завернув мне ноги в угол пледа, она поднялась и отошла к столу. В винной бутылке, мигая, догорала свеча, в пустой банке дымились два окурка, издавая сладкий, терпкий аромат.
