такой?
— Он сокольничий. Арендовал замок.
— Нет, замок никто не арендует. Я точно знаю.
— Не может быть! — Элен нервничала. — Я два месяца назад была у вас и разговаривала с ним.
— Не знаю. Насколько мне известно, сейчас в замке никого нет. Летом, да, может, кто-то его и арендовал, здесь еще проводятся представления с птицами. Но вот уже второй месяц в замке никто не живет.
Элен поняла, что собеседник больше ничего интересного не скажет. Но тут ей в голову пришла одна мысль:
— Герр Ганзен построил у вас смотровую площадку.
— Площадку? — Мужчина задумался. — Да, припоминаю. Но о Ганзене я ничего не знаю. Он был не очень разговорчив и много о себе не рассказывал. Он уехал и не оставил своего нового адреса. — Голос зазвучал теплее. — А какое у вас к нему дело? Может, я смогу чем-нибудь помочь?
— Вообще-то да. Я пишу статью о замке, и мне не хватает информации. Я посылала вам письма, но ответа не получила.
— Я мог бы отправить вам пару брошюр о замке. Их тут целая куча.
— А что-нибудь о соколиной охоте есть?
После небольшой паузы он сказал:
— Сделаем так. Я слышал, на следующей неделе здесь будет новый сокольничий. Не знаю, долго ли он тут пробудет, но что приедет, это точно. Я вам позвоню, и вы сами у него обо всем спросите.
Элен согласилась. Странный получился разговор. Она опять посмотрела на фотографию. Сокольничий гордо стоял перед входом в замок, рядом с ним — рыжий пес. Следующая фотография изображала его на смотровой площадке. И снова с собакой. Правая рука в кармане жилета. Темно-зеленая материя, традиционный цвет охотников. На голове у сокола были надеты шоры. Раньше Элен не обращала на это внимания. Сколько же Ганзену лет? Он был подтянут, а благодаря атлетической фигуре казался моложе. Но если посмотреть повнимательнее, заметны морщинки. Нет, ему, пожалуй, сорок, а может, и больше. Элен всматривалась в его черты и не могла понять, что он за человек. В нем было что-то неясное, загадочное, и это ее привлекало.
Через два дня Шульц позвонил Элен. Новый сокольничий приезжает в пятницу. Он дал его номер. Больше он ничем не мог помочь.
Был вторник, оставалось еще три дня. Статья потихоньку продвигалась. И всю нужную информацию она уже собрала. Не хватало еще чуть-чуть о «Голубом чуде». Можно было закончить статью уже на следующей неделе. Это не конечный срок, но около того.
С тех пор как Элен поговорила с Шульцем, замок не выходил у нее из головы. Может, их провели? Может, Ганзен не профессионал и птицы — только хобби? Как она могла так легко поверить, что он действительно арендует замок? Она вспомнила, как он замялся, когда она попросила его представиться. Что-то здесь было не так. Полная решимости, Элен набрала номер телефона замка. Ей повезло.
— Шульц у телефона.
— Здравствуйте, герр Шульц. Это снова Элен Сальм. Помните, я вам звонила два дня назад?
— Да, конечно.
— Простите за беспокойство, у меня только один вопрос.
— Слушаю вас.
— У вас выпал снег?
— Простите?
— У вас выпал снег? В смысле, лежит ли сейчас у вас снег?
— Да, выпал только вчера. А что?
— Нет, нет, ничего. Большое спасибо!
Она положила трубку и задумчиво посмотрела в окно. Прохожие все так же сновали по мокрому тротуару. Моросил мелкий дождь.
Элен выехала рано утром. Она была в пути второй час, и ехать оставалось еще часа четыре. Машин на автобане было много. Монотонно стучали дождевые капли, и так же монотонно двигались дворники на лобовом стекле. Несмотря на это, у Элен было превосходное настроение. Выходные, проведенные вне дома, обещали быть интересными.
Она ехала в неизвестность. Хотя это и не совсем так: Элен знала, куда едет. Вот только предположить, что ее там ожидает, она не могла. Во всяком случае, очень не хотелось бы приехать и оказаться перед закрытой дверью.
Элен очень любила новые впечатления. Ей нравилось брать машины напрокат. Ей нравились аэропорты: там она чувствовала ритм жизни и единение с миром. Если несколько недель подряд Элен приходилось провести за письменным столом, какая-то сила начинала неумолимо тянуть ее из дому. Она любила жить на чемоданах, любила гостиницы. Не задерживаться на одном и том же месте больше двух суток — это было по ней.
Но приятнее всего путешествовать, если знаешь, что тебя кто-то ждет. Лучше, если это друзья или хорошие знакомые. Но даже если какой-нибудь менеджер приглашал Элен посетить их отель и предпринять небольшую экскурсию по городу, она всегда с радостью соглашалась.
Тюрингия зимой была совсем не такой, как осенью. Совершенно другое настроение. Когда Элен сворачивала на дорогу, ведущую к замку, ее сердце стало биться быстрее. Черные ворота были широко распахнуты. На этот раз перед замком стояло несколько легковых машин и грузовиков. Сновали люди. Они несли доски, ведра… Похоже, здесь в самом разгаре строительные работы.
Элен поднималась к замку по вымощенной дорожке. Никто не обращал на нее внимания. Только кто- то из мужчин во дворе кивнул в знак приветствия. Всюду кипела работа. Элен видела, как очищали вольеры от снега, несли в замок стулья и картины.
Она вдруг почувствовала себя чужой. Но все же поднялась по лестнице и вошла в замок через открытые двери.
Там Элен сразу натолкнулась на двух рабочих, которые несли к выходу стол темного дерева. Элен прижалась к стене, чтобы пропустить их. Она поздоровалась, и один из рабочих с интересом посмотрел на нее.
— Здравствуйте, прекрасная леди. Чем мы можем вам помочь?
Второй только хохотнул.
— Я ищу нового сокольничего.
— Сокольничего?
— Да.
Теперь уже оба глуповато ухмыльнулись.
— Нет, мы такого не знаем. Вы там спросите. — И указали в сторону коридора.
Элен коротко поблагодарила и направилась туда. В коридоре тоже было полно народу: люди с важным видом ходили из комнаты в комнату. Элен читала таблички на дверях: «Туалет», «Посторонним вход воспрещен», «Кладовая». Она с интересом заглянула в несколько комнат.
Одна из них оказалась чем-то вроде салона. Грубые каменные стены были выкрашены в желтый цвет, что очень подходило к картинам в роскошных золотых рамах. Часть из них висела на стенах, другие стояли прямо на полу. Элен принялась рассматривать картины. Это были полотна маслом, по большей части выдержанные в коричневых тонах. Они изображали всадников в белых одеждах, скачущих по пустыне, группы из трех-четырех человек, тоже верхом и с соколами. На головах у птиц были шоры, и Элен невольно вспомнился сокол на фотографии.
У стен стояли огромные белые диваны в восточном стиле, а у окна на полу лежали большие мягкие подушки, расшитые золотом. Пол был застлан красным ковром, на котором стояли серебряные чаши с затейливой резьбой, вазы и самые разные кальяны.
Заслышав в коридоре голоса, Элен решила, что пора уходить. У самой двери она заметила массивный стол, на котором было аккуратно разложено чудесное столовое серебро.
В этот момент на пороге появился невысокого роста мужчина с плешью на голове. Он смотрел на Элен
