– Дорогая, куда нам возвращаться? К Гиллингемам? К королеве? Они вас не любят. А этот… этот любит.
– Хетти! – воскликнула Порция. – Ах ты, негодница! Ты на чьей стороне?
– Я всегда на вашей стороне, – с необычной твердостью ответила Хетти.
Порция, как будто потеряв почву под ногами, умолкла, откинулась на сиденье и стала смотреть в окно. Вскоре Хетти снова заснула, дыхание ее стало ровным, она чуть-чуть похрапывала.
– Со мной ты будешь в безопасности, – произнес наконец Марк. – Хетти права. Я люблю тебя. Думаю, что люблю. Во всяком случае, с другими женщинами я никогда ничего подобного не испытывал.
– Ты просто ужасен! – возмущенно заявила Порция. – И сколько их было, этих других женщин?
– Порция, я могу сделать тебя счастливой. Конечно, ты больше не будешь любимицей толпы, но ты будешь моей.
– Марк, на мне бальное платье. На мне медальон с портретом моего покойного мужа и прядью его волос. При мне нет ни багажа, ни денег. Нельзя же забрать женщину прямо с улицы, без единой вещи, без гребня, без смены одежды, и ожидать, что она будет счастлива.
– Что за медальон? – требовательно спросил Марк, не обращая внимания на все остальное.
Порция приподняла его из впадинки между грудями. Марк, хмурясь, протянул руку. Порция на секунду задумалась, потом расстегнула замочек и передала медальон Марку. Она думала, что он рассмотрит его и отдаст обратно, но вместо этого Марк опустил стекло и вышвырнул медальон наружу.
– Вот и об этом тебе больше нечего беспокоиться, – с триумфом провозгласил он.
– Марк! – слезно проговорила Порция.
Он вздохнул, протянул руки, подхватил ее с сиденья и усадил к себе на колени, не обращая внимания на бесконечные волны лавандового шелка. Она не сопротивлялась, но и не припала доверчиво к его груди, как хотелось бы Марку. Вместо этого Порция выпрямила спину и сидела твердая и непреклонная.
Марк взял осторожно ее руки и заговорил мягким, вкрадчивым тоном:
– Порция, он умер, ушел. Теперь ты со мной. Я хочу провести с тобой всю жизнь. Неужели это для тебя ничего не значит? Неужели ты хочешь остаться в обществе, которое больше всего ценит локон волос в твоем медальоне? Ведь до тебя самой им нет никакого дела. Это же ненормально, Порция. Ты молодая, красивая. Ты должна жить полной жизнью.
– С тобой? – спросила она, пытаясь высвободить свои руки.
– Конечно, со мной. С кем же еще?
– Нас найдут.
– К тому времени будет уже поздно, – с хитрой усмешкой сказал он.
– Марк, ты сам не знаешь, что делаешь. Нельзя поступать так, как хочется. Существуют правила. Законы!
Разумеется, Марк все знал, он понимал опасность своего положения и был готов лицом к лицу встретить эту опасность. Порция стоит любого риска. Марк, как и его тетка Минни Давелл, был оптимистом. Он считал, что если верить в себя и полагаться на голос инстинкта, то все уладится само собой. А в себя он верил всегда. Почему же Порция этого не может?
– Почему моя дочь сидит на коленях у мужчины?
Своими спорами они разбудили миссис Страуд, и теперь та не сводила с них глаз.
Порция с красным от смущения лицом торопливо скользнула на свое место. Она ожидала упреков, выговора, но мать уже обо всем забыла.
– Где мы?
Порция погладила ее по руке.
– Мы почти приехали, – бодрым тоном объявила она, но тут же замолчала, осознав, что происходит нечто незапланированное. – Мы ведь уже должны были добраться до Кембриджа? – резко спросила она, повернувшись к Марку.
– Мы не едем в Кембридж. Я же тебе объяснял, что Кембридж не подойдет.
– А куда же…
– Мы едем в Давелл-Холл. И ты, и твоя мать, и твоя служанка.
– Давелл-Холл? – воскликнула миссис Страуд. – Где это? Я знаю это место?
– Это наш дом, – с гордостью и удовлетворением ответил Марк, потом все же ухмыльнулся. – Мы едем домой.
Пейзаж тех мест, которые Марк называл своим домом, оказался довольно унылым. В основном это были болота и небольшие озера. В сером небе носились тысячи птиц. Остро чувствовался запах моря. Кругом расстилались необозримые, пустые просторы, враждебные, но прекрасные в своей дикости.
Сам дом располагался на острове. Казалось, он вырос из земли и представлял собой причудливую смесь различных архитектурных стилей, начиная от самых древних. Постройку окружала каменная стена.
– Давелл-Холл, – с гордостью объявил Марк. – Мой дом.
На взгляд Порции, здание выглядело довольно зловеще и чем-то напоминало тюрьму. Неужели Марк собирается запереть ее здесь? Она обернулась к матери, чтобы ободрить и успокоить ее, и с удивлением увидела, что старая дама осматривается с жадным интересом, какого она не выказала за все длинное путешествие.
