— Успокойся. — Она оттянула кожу на подбородке, как бы демонстрируя собственную реальность. — Я не дух, если этого ты опасаешься. Но я и не та женщина, кем ты меня посчитал; я ее дочь.
Алехандро уставился на нее, не веря своим глазам.
— Но… вы могли бы быть ее двойником! Просто сверхъестественное сходство.
— Да, так говорят, но я избегаю зеркал и потому не могу сказать, правда ли это.
— Говорят, ведьмы в зеркалах не отражаются.
Женщина снова рассмеялась, опять в сопровождении птичьего хора.
— Я не ведьма, лекарь, или, по крайней мере, не больше ведьма, чем ты колдун, хотя после твоего бегства ходили слухи, будто ты сам дьявол. Я просто старая женщина, которую мало волнует, сколько морщин у нее на лице.
Последовало молчание, во время которого они пристально разглядывали друг друга. Наконец женщина сказала:
— Она говорила мне, что ты вернешься.
«Она» могло означать только матушку Сару.
— Довольно смелое пророчество. Ваша мать обладала истинной силой, но, думаю, даже она не могла провидеть будущее.
— Ты здесь, разве не так?
— Только потому, что меня к этому вынудили превратности судьбы.
— Причина не имеет значения. Ты вернулся, как она и говорила.
Она приподняла юбку и вразвалочку направилась к дому. Сделав несколько шагов, обернулась и поманила его за собой.
— Ну, пошли. Ты приехал сюда не ради удовольствия. Давай займемся твоим делом.
Алехандро спешился, привязал коня и по каменной тропинке пошел к дому. С каждым шагом он чувствовал все большую легкость, как будто груз тревог и забот спадал с его плеч.
29 апреля… как медленно тянется время с тех пор, как ты уехал. Как будто каждая секунда — минута, каждая минута — час, каждый час — день. Не могу выразить, как мне не хватает звука твоего голоса; он действует на меня так успокаивающе. Каждый день, когда я вхожу в кабинет, сердце надеется услышать твое приветствие, но этого, конечно, не происходит.
Здоровье и запас жизненных сил отца Ги неуклонно восстанавливаются, хотя он часто выглядит мрачным, думаю, из-за беспокойства о тебе. Крысы и чума, говорит он, какая смелая мысль! Сегодня это привело нас, в процессе совместной работы, к дискуссии о способе распространения заразы; он абсолютно уверен, что в воздухе витают некие невидимые испарения, которые перемещаются от человека к человеку. Это смелая идея, блестящая в своей простоте, и я, несмотря на все усилия, не могу найти повод поставить ее под сомнение. Однако когда я сказала ему об этом, он напомнил мне, что любую теорию можно поставить под сомнение и что нужно заниматься не этим, а искать веские доказательства ее истинности. И такие доказательства, настаивает он, которые можно продемонстрировать, поскольку только так удастся убедить других принять твою теорию. Он постоянно клянет себя за то, что не может найти такие убедительные доказательства.
Спасай свою дочь и поскорее возвращайся обратно, чтобы спасти нашего бедного учителя от него самого!»
Чосер потихоньку крался мимо кухонной двери, надеясь остаться незамеченным, но как раз в этот момент служанка, которая мыла посуду, подняла взгляд. Он улыбнулся ей и помахал рукой, не придумав ничего лучше; она покраснела и отвернулась. Он пошел дальше, надеясь, что она не придаст значения тому, что он бродит здесь в поисках хода, о котором говорила Кэт.
«По форме он похож на ствол сосны, — объясняла она. — Широкий у основания, сужающийся к вершине».
Он двинулся дальше, разыскивая узкое ответвление коридора, которое должно было находиться в нескольких шагах позади кухни. Там оно и оказалось.
Он свернул в него, чувствуя, как от волнения заколотилось сердце. Видно было плохо; он не взял с собой фонарь, опасаясь привлечь ненужное внимание. Пришлось ощупывать стену руками. «Ход должен начинаться где-то на уровне ваших глаз, — говорила она, — по левой стороне коридора».
Он водил руками вверх, вниз, вправо, влево и в конце концов нащупал небольшое углубление в камнях.
— Дай бог, — прошептал он, — чтобы среди этих камней не прятались никакие драконы.
Однако ход оказался заложен. Найдя выемку, Чосер с силой надавил на нее. Посыпались песок и камни, образовав у ног небольшую груду, но, попытавшись пробиться дальше, он наткнулся на твердую стену. Он отступил и отряхнул руки. На сердце стало тяжело — ход, на который рассчитывала Кэт, был непроходим.
Пыль пристала к чулкам и ботинкам.
«У кого-то может возникнуть вопрос, откуда эта грязь».
Он торопливо зашагал в свои апартаменты, чтобы привести себя в порядок.
И увидел на двери записку.
— Давайте побыстрее, — сказала няня, открывая дверь Чосеру. Втянув его внутрь, она тут же захлопнула дверь. — Изабелла сегодня все время крутится поблизости, нервничает из-за костюма для маскарада и прочей чепухи. Делайте свое дело и уходите, а то не оберемся неприятностей. — Она сделала жест в сторону спальни Кэт.
Чосер кивнул и направился к двери. Увидев его, Кэт встала с кресла и залилась краской — один чулок на ноге, другой в руке.
— Извините. Я пришел, как только смог. Дело в том, что нам придется изменить план. Я легко нашел ваш подземный ход, но он заложен!
— Ох, нет! — воскликнула она.
— Но это еще не все — возникли новые сложности. — Чосер показал ей записку от короля, вызывающего его к себе. — Завтра на закате мне придется кое-что переписать набело. Во время помолвки будут подписаны официальные бумаги, а условия соглашения еще не утрясены. Бумаги должны быть готовы к началу бала-маскарада.
— Значит, даже если бы я нашла другой способ выбраться отсюда, некому будет привести мне коня…
— Я могу вывести его наружу завтра утром, поскольку до вечера точно буду свободен.
— Нет, на конюшне могут хватиться его. — Кэт с вызовом посмотрела в глаза Чосеру. — Я пойду пешком.
— Они дадут гончим понюхать что-нибудь из вашей одежды, и те найдут вас, не успеете вы убежать подальше.
Кэт тяжело рухнула на постель.
— Может, père уже в доме матушки Сары! Нужно сообщить ему! — Она снова встала и схватила Чосера за отвороты плаща. — Пожалуйста, умоляю, помогите мне! Скачите туда сегодня и расскажите ему, что нам придется изменить план!
— Я бы с радостью сделал это, леди, — огорченно ответил он, — но прежде чем рассказывать об изменении плана, нужно придумать, как его изменить! Что я ему скажу? Что он должен прорваться к воротам Виндзора, сверкающим мечом проложить путь внутрь, забросить вас к себе на седло и умчаться в ночь?
Она молча стояла, лихорадочно перебирая в уме всевозможные идеи побега.
— Мне приходит в голову лишь один способ. Мы с вами примерно одного роста, Чосер. Что, если завтра на маскараде мы наденем одинаковые костюмы, причем полностью прикрывающие нас с головы до ног, чтобы никто не мог разглядеть, кто есть кто? Какое-то время вы будете держаться в стороне, а потом в
