подходящий момент — скажем, во время майского танца — выйдете вперед, дав мне возможность ускользнуть. Как только я выберусь отсюда, вы спрячетесь где-нибудь, снимете этот костюм, а под ним у вас будет другой!
Чосер с горечью рассмеялся.
— По-вашему, я в состоянии выдать себя за быстроногую леди?
— Призовите на помощь все свое удивительное воображение, представьте, как это должно ощущаться, и заставьте тело действовать в соответствии с этими ощущениями. Вы сможете, уверена, сможете!
Он задумался над ее новым планом. Прекрасно понимая, что этот план порожден отчаянием, Чосер чувствовал, что он может сработать, если не случится никакой осечки.
— А как вы встретитесь с вашим père, если этот дерзкий побег удастся?
Пришел черед Кэт задуматься.
— Скажите ему, чтобы он ждал снаружи с крепким конем, и я найду его.
Чосер молчал.
— Пожалуйста, — умоляюще продолжала Кэт, — ради всего доброго, что есть на свете, помогите мне выбраться отсюда! Это чудовище увезет меня во Францию, бог знает куда, и я никогда больше не увижу сына!
Последовала новая долгая пауза. Потом Чосер прошептал:
— Хорошо. Нам понадобятся костюмы и маски, а времени в обрез. Ваша няня сможет изготовить их?
— Конечно.
— Тогда пусть начинает, а я отправлюсь в путь на рассвете.
Кэт в порыве благодарности бросилась в его объятия. Потом, отодвинувшись, она в деталях описала ему, как добираться до поляны.
— На одной стороне ее вы увидите два высоких дуба, сросшиеся вместе в виде арки. Проскачите под ней и продолжайте путь по тропе, к дому. Если Бог будет милостив ко мне, там вы найдете моего отца. Хочу вас предостеречь — между дубами действует какое-то колдовство, которое может сыграть злую шутку с вашим разумом!
— Я прислушаюсь к вашему совету, хотя, по правде говоря, как человек рациональный, не боюсь никакого колдовства, — легкомысленно заявил Чосер и встал. — Мне нужно идти; в такой поздний час находиться тут — это уже за гранью приличия.
Он сделал шаг к двери, но потом обернулся, с неистовым, алчущим огнем в глазах. Обхватил Кэт за плечи, притянул к себе и страстно поцеловал в губы.
— Ей-богу, Кэт, вы все, что я когда-либо мечтал увидеть в женщине и жене. Какую жизнь могли бы мы с вами прожить! Но этому не бывать. Могу лишь молить вас не забывать меня, куда бы вас ни занесла судьба.
Он снова направился к двери, но она притянула его к себе, поднесла его руку к губам и поцеловала ее.
— Мой дорогой Джеффри, в этом у вас не должно быть никаких сомнений. Всю оставшуюся жизнь я буду поминать вас в своих молитвах.
— Этим, видимо, придется удовлетвориться, — с грустью ответил он, высвободил руку и выбежал из комнаты.
уже три недели, как тебя нет.
В последние дни Гильом выглядит слегка мрачным; думаю, ему передалось мое настроение, поскольку я всей душой скучаю по тебе. Я разговаривала с ним, пытаясь выяснить причину его огорчения, но он не доверился мне. Буду внимательно приглядывать за ним и постараюсь, чтобы он не слишком глубоко переживал твое отсутствие.
А теперь о радостном, не о мрачном. Мои месячные должны были начаться несколько дней назад, но они не пришли».
Чосер нашел поляну с большей легкостью, чем Алехандро день назад. Не имея понятия, что лежит под землей, он поскакал через поляну прямо к дубовой арке.
«Колдовство!»
Он насмешливо фыркнул, приближаясь к дубам. И все же непроизвольно замедлил бег коня. Едва они проскакали под аркой, конь встал на дыбы, чуть не сбросив его, а потом, снова коснувшись копытами земли, неистово закружил на месте.
— Тпру! — Чосер натянул поводья. — Осторожно!
Однако едва эти слова сорвались с его уст, возникло чувство, будто нормальные ощущения покинули его. Казалось, ноги коня очень медленно опустились к земле и коснулись ее совершенно беззвучно. Сам Чосер почему-то уже не сидел на нем, а стоял на земле с поводьями в руках, хотя не смог бы объяснить, что вынудило его сделать это, когда время так дорого. В полном ошеломлении, он все же усилием воли заставил себя двинуться вперед, медленными, осторожными шагами, ведя в поводу коня. При этом он все время оглядывался по сторонам, ожидая увидеть гнома или фею. Несмотря на ароматный, свежий воздух вокруг, он начал истекать потом. С каждым шагом его изумление возрастало, и в конце концов он вовсе остановился.
Он не знал, сколько времени простоял там, пока уголком глаза не заметил какое-то движение. Повернув голову, он, к своему огромному удивлению, увидел женщину, приближающуюся такими легкими шагами, что казалось, она плывет. Складки ее воздушного платья вздымались и опадали под легким лесным ветерком. Она была молода и хороша собой, с темно-рыжими волосами и поразительно бледной кожей.
Она остановилась в нескольких шагах от Чосера и заговорила мягким, нежным голосом; пряди изумительных волос шаловливо вздымались вокруг лица.
— Он внутри. — Она махнула рукой в сторону дома.
— Лекарь?
Не отвечая на вопрос, она продолжала:
— Объясните ему, что он должен поберечься.
С этими словами женщина заскользила назад. Спустя несколько мгновений ее фигура начала истаивать, а потом и вовсе исчезла.
Чосер какое-то время простоял, околдованный, на том же месте, хотя не мог бы сказать, как долго. Чары отпустили его, лишь когда негромко заржал конь. Чосер двинулся дальше, ведя его за собой и с каждым шагом благодаря Бога за то, что под ногами у него твердая земля.
На столе перед Алехандро лежали сливы, сыр и черствый хлеб. Сара села рядом, и они вместе перекусили, запивая простую еду элем ее собственного изготовления, немного горьковатым на вкус, но вызывающим удивительное ощущение сытости; это было хорошо, поскольку после встречи с Кэт им надо будет как можно быстрее убираться из Англии, а не рассиживаться за столом.
А потом оставалось лишь ждать. Если все пойдет так, как описано в стихотворении, Кэт появится здесь поздно вечером или ночью.
— Этот день будет тянуться вечно, — посетовал Алехандро.
— Сдерживай свое беспокойство, лекарь, а не то среди англичан ты можешь выдать себя.
— Мой страх так заметен?
— Достаточно заметен. По крайней мере, для меня. Теперь, если хочешь быть полезным, пойди собери кое-какие травы — паслен, аконит… любые, которые, по-твоему, могут пригодиться. — Сара указала в сторону потолка. — Повесишь их сушиться вон туда. Ты выше меня; тебе это будет легче.
Она вручила ему плетеную ивовую корзину.
Он взял ее, но тут же отставил в сторону. В дневном свете заметнее были мелкие детали, и он скользнул по комнате взглядом, как бы отыскивая что-то.
— Хотелось бы спросить вас об одной вещи, которую я оставил, когда покидал этот дом в прошлый
