политической экономике, баллистике, стратегии, литературе, математике, искусству дипломатии. В перерывах между занятиями, для того, чтобы принц мог развлечься, его долгими часами натаскивали в танцах, фехтовании и верховой езде. Его так усердно обучали и воспитывали, что он совершенно одурел и чуть не стал – в абсолютном соответствии с опасениями отца – полным идиотом.
Чтобы довершить начатое, беднягу Карлена к тому же еще и женили! В 1722 году Карл-Эммануил обвенчался с Кристиной-Луизой де Небург, дочерью пфальцграфа Зальцбаха. Несчастной, обреченной играть роль будущей королевы, пришлось подчиниться столь же суровому режиму. Увы, после восемнадцати месяцев такой жизни Кристина-Луиза скончалась, так и не сумев подарить супругу наследника. Впрочем, вряд ли Карла-Эммануила можно было считать мужем принцессы в буквальном смысле. Карлен был, конечно, очень некрасив, но отнюдь не был слеп. Он отлично видел, что его нареченная еще уродливее его самого, и, видимо, сделал из этого обстоятельства свои выводы.
Виктор-Амедей никак не мог успокоиться по поводу своего младшего, а теперь единственного сына.
– Нет, вы решительно никуда не годитесь, Карлен! Теперь ваша супруга отошла в лучший из миров, не оставив нам потомства! Вы понимаете, что обязаны жениться снова? Опять все сначала?! А вы представляете, во сколько она нам обойдется, ваша новая женитьба?
Карлен молча слушал, как распекает его отец. Если бы он не рассчитывал в один прекрасный день все же стать королем, он бы охотно послал ко всем чертям своего папеньку со всеми его матримониальными проектами. Но, во-первых, он надеялся получить престол, а во-вторых, по правде говоря, крыть ему было нечем. У бедняги Карлена до сих пор не было ни малейшего любовного приключения, разумеется, если говорить о любви взаимной. Фрейлины и придворные дамы откровенно посмеивались над ним. Даже среди горничных во дворце не нашлось бы ни единой женщины, у которой его появление не вызвало бы сдавленного смеха. Это отнюдь не вселяло в принца надежды на успех.
Подобное положение вещей не ускользнуло от внимания одной из придворных дам, которая имела все основания претендовать на доброе расположение королевской семьи. Фрейлина королевы Анна-Тереза де Кюмиан, маркиза де Спиньо Монферрато, была прелестным созданием сорока пяти лет с черными волосами, изумительными зубами и проворным умом. Молочно-белая кожа, прекрасные темные глаза и пышная грудь маркизы были великолепны. Такая внешность обеспечивала ей ласковый прием со стороны короля. А искренняя набожность и видимое отсутствие амбиций сделали из нее одну из самых любимых советчиц королевы. Кому же, как не ей, следовало попытаться найти выход из затруднительной ситуации?
Госпожа де Спиньо прежде всего решила поделиться своими размышлениями с государыней.
– Найти новую супругу для принца будет не так сложно, – сказала она, – но это ничего не даст, если ваше величество не проследит, и весьма строго, за тем, что происходит в спальне новобрачных!
– Что вы этим хотите сказать, моя милая?
– Мадам, совершенно очевидно, что принц никогда не приближался ни к одной женщине. Они внушают ему страх. Его собственная жена совершенно ничего не сделала, чтобы побудить его к любовным играм. Его Высочеству нужен советчик… постоянный и способный как следует помочь.
Королева подняла руки к небу. Нет, это уже выше ее возможностей! Она не отличалась крепким здоровьем. Все эти эмоции вредны для нее. Ах, она попусту тратит силы, никому не принося пользы. Не лучше ли обратиться к королю? В конце концов, именно его в первую очередь должны волновать вопросы потомства! Пусть он и решает, что делать.
Виктор-Амедей чрезвычайно внимательно выслушал госпожу де Спиньо, тем более что находил эту даму совершенно очаровательной. Таким образом, между ними устанавливалась отныне своего рода тесная дружба, очень приятная для обоих. Необходимость устроить счастье Карлена служила прекрасным предлогом для частого обмена мнениями и даже любезностями. Маркизе было поручено найти способ лишить Карлена невинности, научить его уму-разуму и поставить его в условия, когда он с радостью станет ждать новой женитьбы. Причем и за этой женитьбой, разумеется, будет бдительно следить госпожа де Спиньо.
– Я решил, – объявил Виктор-Амедей, – лично позаботиться о будущем своей династии. А вы, дорогой друг, будете связующим звеном между мною и юной четой. Не может быть и речи о том, чтобы предоставить Карлену возможность вести себя, как ему заблагорассудится, когда его новая супруга поселится во дворце.
– Позволено ли мне посоветовать Вашему Величеству позаботиться также и о том, чтобы она была не слишком уродливой?
Сказано – сделано. Невеста вовсе не была уродливой. Ее можно было даже назвать восхитительной, эту молоденькую немочку, свежую, как роза, нежную, как ангел, и светленькую, как солнечный луч. Единственным ее недостатком, заметным на первый взгляд, было совершенно непроизносимое имя. Девушку звали Поликсеной де Гессе-Рейнфельд. Едва увидев ее, Карлен пришел в полный восторг. Он был настолько ею околдован, что в высших сферах стали даже опасаться, как бы молодым не повредила его излишняя застенчивость. Перед первой брачной ночью король-отец надлежащим образом проинструктировал своего наследника, предупредив, что в случае чего задаст ему хорошую трепку.
Но Виктор-Амедей никак не мог заставить себя, хотя бы в силу возраста, не спать по ночам и следить за тем, как выполняются его инструкции. Это привело бы короля к полному истощению. Поэтому он перепоручил наблюдение за молодыми своему «дорогому другу» госпоже де Спиньо, которая охотно заняла место наставницы. Каждый вечер маркиза являлась к королю за приказаниями, затем передавала все Карлену в виде сообщаемых потихоньку советов. Когда наступало утро, она снова появлялась в монарших апартаментах, чтобы отчитаться.
Встречи происходили обычно в тиши королевского кабинета. Темы обсуждались такие жгуче- волнующие, что не смогли не пробудить у самого Виктора-Амедея интереса к женским чарам. Анна-Тереза де Спиньо, подобная роскошному спелому плоду, как мы уже говорили, была одной из самых аппетитных женщин при дворе короля Сардинии. Мало-помалу Виктор-Амедей совсем позабыл о Карлене, заботясь лишь о собственном благе. Он без памяти влюбился в свою прелестную советницу. После проведенной по всем правилам осады с его стороны и весьма достойного сопротивления с противоположной крепость была сдана: госпожа де Спиньо, поддавшись искреннему влечению, стала любовницей монарха. Карлен, наконец-то предоставленный самому себе, смог позволить себе вкусить блаженства со своей женой так, как хотелось ему самому. Он немало в этом преуспел, поскольку очень скоро на всех углах только и говорили о том, как юная чета напоминает пару воркующих голубков.
Как только госпожа де Спиньо стала королевской фавориткой, так тщательно скрывавшиеся до сих пор ею амбиции стали проявляться куда более явственно. Ей удалось добиться от своего скупердяя-любовника кое-каких милостей, получить в подарок несколько драгоценностей, стать владелицей клочка земли. На самом деле она мечтала сделать из Турина второй Версаль, равный первому по роскоши и блеску. Себя же она неизменно видела со всей присущей ей мудростью и скромностью не иначе как в роли госпожи де Монтеспан, а лучше – госпожи де Ментенон. Маркиза находила у себя множество общих черт с морганатической супругой короля Франции: та была женщиной, обладавшей умом настоящего политика, и умела царствовать хотя и тайно, но в высшей степени эффективно.
Эти идеи окончательно овладели ею к 1728 году, когда умерла королева Анна. Верная создаваемому образу, госпожа де Спиньо продемонстрировала всем глубочайшую скорбь по этому поводу. Она чрезвычайно участливо отнеслась к скорби Виктора-Амедея, хотя тот, правду сказать, вовсе и не нуждался в подобной заботе. Он не так уж сильно любил свою покойную жену, поскольку и вообще не был очень страстным человеком. Единственное, что смогло пробудить в нем по-настоящему пылкие чувства, вполне оправдывая поговорку «седина в бороду – бес в ребро», это – сияющее бабье лето милой его сердцу Анны- Терезы, чьи еще не начавшие увядать прелести вызвали в нем жаркий отклик.
И вот тогда-то, абсолютно уверенная теперь в своей власти над сердцем и разумом Виктора-Амедея, госпожа де Спиньо пошла в атаку, тщательно скрывая за притворной смиренностью безумные надежды, которые возродила в ней смерть королевы Анны.
Но были ли эти надежды такими уж безумными? Оказалось, что нет. В одно прекрасное летнее утро, когда горячее солнышко целовало снежные вершины Альп и красота природы казалась особенно ослепительной, Виктор-Амедей предложил своей любовнице руку и сердце.
– Мне хотелось бы, дорогая, предложить вам также и корону, но, как вам известно, это совершенно невозможно. Будем довольствоваться тайным браком…
