Бельтрами.
Толстяк тут же подскочил в кресле.
– Так твой папочка – купец? Что ж ты сразу не сказала? Ну, сколько он за тебя отвалит? Тысячу, две, три?..
Фьора не выдержала и воскликнула:
– Три тысячи?.. Проходимец! Если бы ты знал, кто мой отец, то бы оценил меня в десять раз больше!
Капитан Рэд церемонно поклонился.
– Ах, простите, сеньора Бельтрами, что я не знал, кто ваш отец. Надеюсь, что он в добром здравии?
Фьора помрачнела и отвернулась. Вместо нее ответила Леонарда:
– Сеньор Бельтрами умер. Его убили.
С деланным сочувствием капитан Рэд осведомился:
– Надеюсь, это были не пираты?
– Нет,– резко ответила Фьора.– Но они были такими же грязными негодяями, как и вы.
Капитан Рэд изумленно посмотрел на девушку.
– А у вас остренький язычок, сеньора Фьора. Если будете слишком много болтать, я прикажу укоротить его.
Фьора замолкла и отвернулась.
Капитан Рэд подошел к столу и наклонился к толстяку.
– Ну, что будем делать? Ты готов заняться ею? То ли под воздействием жары, то ли выпитого вина.
Жирный снова совершенно скис.
– Да ведь у нее даже нет папаши...– махнул он рукой.– Нет. Это бесполезное дело. Уводи их отсюда. Даже видеть их не желаю. От них только голова болит.
Капитан Рэд, взбешенный таким поведением толстого фламандца, рассвирепел.
– Святая кочерга! – заорал он.– Ах ты, сын старого весла и потного гребца! Чума на тебя, людоед! Чем тебе не нравятся мои заложники?
Толстяк принялся канючить:
– Да хватит мне заложников. Я со своими не знаю, что делать. А еще ты этих привел.
Капитан Рэд сплюнул.
– Черт тебя подери! Да ты только посмотри на них! Вот взгляни...
Он принялся расхаживать перед пленниками, пытаясь выбрать кого-нибудь попривлекательнее.
Взгляд его упал на отца Бонифация, который стал испуганно жаться в угол.
– Ваше преподобие, подите-ка сюда!
Капитан Рэд схватил трясущегося в ужасе монаха-доминиканца и подтащил его к столу.
– Жирный, смотри. Чем тебе не нравится этот? Ты только погляди! Какой товар!.. Как? Хорош?
Толстяк брезгливо осмотрел святого отца с ног до головы.
– Вроде ничего...
Одноногий пират воодушевился.
– А ты говоришь – плохой товар! Ну что, этот на сотню потянет?
Толстяк тут же замахал руками.
– Нет-нет! Даже и не думай! Куда там сотня... Это слишком много.
Одноногий пират изумленно взмахнул руками.
– Да тебя не поймешь, Жирный. То тебе товар хорош, то плох. Чем тебе уже этот не нравится?
Толстяк неуютно поерзал в кресле.
– Да я-то подумал, что это епископ.
– А кто же он, по-твоему! – возмущенно воскликнул капитан Рэд.– Посмотри, выглядит не меньше, чем на епископа.
Толстяк отмахнулся.
– Да он даже на приходского священника не тянет. Вы у нас кто, святой отец?
Корабельный капеллан едва слышно прошептал:
– Я – монах Доминиканского ордена. Отец Бонифаций.
Толстяк кисло кивнул.
