однако же проявил невиданную доброту.
– А именно?
– За помол каждых ста мешков зерна он отдавал пять нам. Истинная христианская доброта и благодетель.
Воевода и архиепископ переглянулись.
– А что скажут остальные? Добрый он христианин или нет?
Мельники принялись дружно кивать головами.
– А как же, добрый христианин, по-другому и сказать нельзя.
– Даже наши свиньи им довольны. Воевода засмеялся.
– Ну что ж, если даже свиньи им довольны, то он и вправду добрый христианин. А что скажут солдаты, которые ели этот хлеб?
Несколько воинов, вызванных для допроса, тут же вытянулись в струнку.
– Докладываю,– отрапортовал один,– никогда в жизни такого не едали. Вот как хорош был этот хлеб. Добрый христианин господин Тамаш Запольяи. Мы и не знали, что еще такие бывают.
То же самое наперебой утверждали все, кого воевода вызывал на допрос. А после короткого совещания он вынес вердикт: Тамаш Запольяи не виновен в приписываемых ему грехах, не замечен в связях с сатаной и заслуживает имени доброго христианина. А заслуги его перед королевским войском столь велики, что он, воевода Сегеда, отправляет в Буду прошение с просьбой отметить вышеназванного Тамаша Запольяи королевской милостью.
В чем заключалась эта милость, воевода не объявил. Однако через несколько дней Тамаш отправился в Буду и был принят в столице первым министром короля Матиаша, досточтимым воеводой Михаем Темешвари.
Воевода Темешвари принял Тамаша в своем замке. Когда Запольяи предстал перед очи воеводы, тот первым делом спросил:
– Почему вы без сабли? Лица знатного сословия не имеют права являться ко мне на аудиенцию без оружия. Таков закон, установленный нашим королем и церковью.
Тамаш почтительно склонил голову.
– Не имею чести быть удостоенным дворянского звания,– спокойно ответил он.
Воевода удивился.
– Вот как? А ведь, судя по отзывам о вас, вы заслуживаете такого звания. Я знаю, что вас обвиняли в связи с дьяволом и делах, порочащих славу королевской короны. После того, как все счастливо разрешилось, желаете ли вы получить удовлетворение?
Тамаш колебался.
– Не знаю, имею ли я на это право? Не хотел бы я наживать себе врагов, раз уж все так хорошо закончилось.
– Но если сегедский воевода установил, что вы невиновны, то вам сам бог велел искать ответа у виновников. Вы знаете, кто написал на вас этот донос?
Тамаш покачал головой.
– Нет, не знаю и знать не хочу. Я всегда считал, что месть не входит в число христианских добродетелей, и не хочу отступать от этого правила и на сей раз. Тем более, что сейчас, когда каждый день может разразиться война с турками, король вправе рассчитывать на каждого своего подданного в борьбе с ними.
Воевода улыбнулся.
– Мне приятно слышать такие речи,– он развел руками.– Увы, не каждый дворянин Венгрии считает дело защиты святой матери-церкви и королевского трона превыше личных обид. Если бы все дворяне были такими, как вы, нам не приходилось бы призывать в свое войско наемников из Гельвеции и Савойи. Слава богу, после того, как мы разбили турок у Петерварада, они затихли и не осмеливаются больше нападать на нас. Но кто знает, что будет через год или через пять лет. Вы не хотите вступить в ряды королевского «черного войска»? Думаю, что должность сотника была бы для вас вполне подходящим удовлетворением за обиду.
– Нет,– Тамаш решительно покачал головой.– Прошу простить вашу милость, однако я не могу принять вашего предложения.
Воевода удивленно посмотрел на Запольяи.
– Почему же? Многие дворяне Венгрии считают это за великую честь. Вас что-то смущает?
– Ваша милость, если разразится война с турками, я первым пойду воевать. Однако я никогда прежде не брал в руки саблю и не хочу делать это до тех пор, пока нет войны.
Воевода, удивленный такой смелостью какого-то провинциального торговца, не скрывал своих чувств.
– Это достойный ответ,– сказал он.– Что ж, в таком случае, можете просить меня о другом. Я постараюсь выполнить все, что в моих силах.
Тамаш ненадолго задумался.
– У меня есть одно предложение к вам, ваша милость. Не знаю только, понравится ли оно.
– Говорите,– милостиво сказал воевода.– Я люблю людей с сильным характером.
– Я прослышал, что двору его величества короля Матиаша принадлежит владение в Левитинце, возле
