Любой, кто шел по его улицам и тихим переулкам, чувствовал, что у Тарсиса пульс портового города — барабанный бой голосов на рынке, крики женщин, окликающих детей, звуки скрипящих гончарных колес, кузнецы-гномы, старающиеся перекричать собственные наковальни. Попугаи визжали в золоченных клетках, леопарды рычали в загонах на южной стороне рынка, где держали пойманных экзотических животных для продажи богатым гражданам Тарсиса или гостям города. Внезапно появилась мода на белых тигров, этих великих охотников, которые покупались, чтобы бродить у дверей тех, кто считал себя настолько богатым или знаменитым, что опасался похищения. На всём Кринне в богатых дворах были замечены дикие животные, во рвах, окружающих замки богачей, плавали пираньи. Чем больше у человека было диких зверей, тем выше в глазах общественности становился его статус и рынок в Тарсисе делал хороший бизнес на экзотике. На любых экзотических животных, кроме рыбы.
Достопримечательности, запахи, песни тысяч людей в ярких одеждах кружили вокруг Даламара, когда он шел по улицам, пробиваясь от южных ворот через Улицу Гончаров, несколько борделей, имеющих название Аллеи Дев и вниз по Железному Ряду. Он быстро шел по улице, не так стремясь к своей цели, как стараясь побыстрее убежать от шума, от штамповочных прессов, кузниц и оружеен, где воздух был так переполнен криками на гномьем языке, что казалось, что здесь Торбардин.
В Переулке Цветов, где выращивают травы и в магазинах продавались цветы, симпатичная девушка высунулась из окна и что-то крикнула молодому парню, идущему по тротуару. Даламар поднял глаза при звуке ее голоса и незаметно улыбнулся. Он знал ее, она была его любовницей некоторое время назад. Увидев его, она помахала рукой, но её взгляд был прикован к молодому юноше. Он не вернул ей приветствия. Она уже ушла из его жизни и вряд ли возвратится в нее. Ему было наплевать, но он всё равно снова почувствовал себя освобожденным от ненужных обязательств.
Нетерпеливо он проследовал дальше, протискиваясь сквозь толпу и достигнув наконец той части города, которая не носила никакого красочного названия. Это место было известно как Их Квартал или Наш Квартал, если говорящий был магом. Здесь улицы были сужены до переулков. Он прошел мимо Магазина Темной Ночи, мимо Красной Луны, Руки Солинари и наконец достиг Трёх Богов, где находилась его собственная квартира. Он не заходил в внутрь, чтобы поговорить с одноглазым Палантианом, который управлял магазином от имени мага, которого никто никогда не видел. Даламар остановился у дверей, глядя на заполненные травами корзины и яркие оранжевые цветы настурции.
'Добрый день,' — сказала женщина в белой мантии, сияющей в затененном дверном проеме. Её темные волосы были убраны на затылке, а сапфировые глаза сияли.
'Добро пожаловать, Даламар Найтсон' — сказала Реджина из Шелси.
**
Даламар налил эльфийского вина в серые землистые кружки, испещренные красными линиями, которые нашел когда-то в руинах Валкинорда. Он показал Реджине удобное место на кушетке возле окна и зашторил занавески так, чтобы дневной свет не резал глаз, а воняющий ветер почти не ощущался. Но всё равно ему пришлось зажечь пару палочек ладана, хотя бы для самого себя. Он любил лесной ветер, а здесь пахло как в отстойнике.
Реджина принимала его гостеприимство и вела себя так, словно её неожиданное появление вовсе не было неожиданным. Даламар, впрочем, тоже не выказывал особого удивления, по крайней мере внешне. Она подумала, что вряд ли встречала когда-либо человека, который был так мало подвержен суетливости и эмоциональности, как этот темный эльф из Сильванести.
Некоторое время они сидели в тишине, молча наблюдая друг за другом и не собираясь начинать разговор. Пристально вглядываясь в глаза друг другу, они тщетно пытались прочесть то, чего не знают. Наконец Даламар заговорил. Маска любезности и гостеприимства сошла с его лица и его глаза блеснули. Реджине вспомнились остро отточенные лезвия, когда она смотрела в эти глаза.
'Объяснись,' сказал он.
Реджина пожала плечами.
'Я думаю, это ясно, как день' — она удобнее уселась на кушетке с ногами, скромно одернув край подола белой мантии, — 'Я здесь, потому что думала, что ты тоже здесь.' — она взмахнула рукой с довольным видом, — 'И ты действительно здесь. Ты слишком поспешно оставил Башню, всего через четверть часа после разговора с Ладонной. Я не думаю, что она вызывала тебя, чтобы сообщить, что ты плохо показал себя в своём Испытании. Скорее она могла сообщить тебе нечто противоположное. Что-то висит в воздухе Башни, Даламар Найтсон. Какое-то необычное бурление политических и магических событий. У меня чуткое ухо. Я знаю, что Главы Лож что-то готовят. И если ты не в эпицентре этого бурления, то уж точно в поле их зрения.'
Смело, подумал он, наполняя её кружку новой порцией вина. Она взяла её из его холодных пальцев. Даламар сел на стул напротив неё. Его не было здесь с весны, но ему казалось, что это кресло ещё утром чувствовало на себе вес его тела, в то время как он сидел за книгой, в размышлениях и опасных мечтах о магии.
'Ты наверно глупа,' — сказал он спокойно. Он не был уверен относительно этого, но ему хотелось проверить. — 'Ты пришла сюда и ожидаешь хорошего приема, как если бы мы были с тобой закадычными друзьями.'
Реджина пожала плечами. Она повертела в руках кружку с вином и ответила:
'Если прием окажется грубым, я, вероятно, это переживу.'
Даламар потягивал вино, навевающее воспоминания о осеннем лесе в Сильванести. Он прикрыл глаза и увидел золотые осины, услышал дрожание листьев перед первым морозным дыханием зимы. Он думал о лесе, который видел в последний раз разоренным и мертвым, лесе, который стал домом зеленым драконам. Как говорили слухи, Сильванести не изменилось за эти три года. Принц Квалинести женился на Эльхане Звездный Ветер и номинально две эльфийские нации стали одной. Без сомнения, это выглядело многообещающим на бумаге в высоких кабинетах, но лес всё ещё пребывал в мучениях начатых тогда, когда Лорак Каладон, потеряв веру в богов, попытался противостоять армии Фейр Керон.
Как хорошо бы было отнять жизнь у одного из её фаворитов, который сумел пережить Сон Лорака!
'Я ухожу' — сказал он, чувствуя вкус Сильванести на губах, — 'У меня есть одно деликатное дело. Маленькая личная месть. Ты можешь даже не спрашивать меня об этом.'
Реджина подняла брови, откидываясь на кушетке. Она поставила ноги на пол и её голая лодыжка выглянула из-под подола.
'Значит, Ладонна вызвала тебя и предложила дело, которое ты называешь маленькой местью? Я не знала, что госпожа теперь записалась в посредники в этих делах.'
'Когда это ей нужно, она может и побыть посредником.'
'Твоя маленькая личная месть' — пробормотала Реджина, — 'она будет иметь отношение к гному по имени Трамд?'
'Да.'
Она удовлетворенно кивнула. 'Тогда понятно, что это за бурление.'
Стремительно она наклонилась вперед Край её одежды ещё больше откинулся, открывая белую мягкую кожу.
'Позволь мне кое-что сказать тебе, Даламар Найтсон. Я знаю, что ты выполняешь кое-какую миссию для Ладонны. Возможно, не только для неё, но и для Пар-Салиана,' — когда он отрицательно покачал головой, она нетерпеливо махнула рукой, — 'Не пытайся говорить, что я не права. Я права и чем больше ты будешь отрицать это, тем больше я буду убеждаться в своей правоте. Я хочу пойти с тобой. Неважно что ты планируешь… я хочу быть частью этого плана. Послушай! Мне не нужна твоя слава и я не хочу быть чем-то большим, чем просто частью того, что ты будешь делать. Я молода, но я достаточно сильна.'
Реджина замолчала на мгновение, чтобы перевести дыхание. Даламар не проронил ни звука, заинтригованный.
'Я молода' — продолжала она — 'но я на хорошем счету. У меня есть цель и я не знаю, может ли мое стремление повредить тебе. Думаю, оно даже поможет! Если ты посмотришь более широким взглядом..'
'Посмотрю на что?'
'На жизнь, Даламар! Я надеюсь — и не без причины — что однажды я займу своё место в Конклаве Магов. Но прежде чем я смогу хотя бы выставить свою кандидатуру, мне нужно приобрести очень многое.
