Репутацию, друзей, поддержку… Я должна выполнить хоть какую-то миссию, прежде чем смогу выставить свою кандидатуру.'
Вот такая жизнь, думал Даламар. Эти люди такие безрассудные в своей недолгой жизни, бросаясь в объятия будущего со скоростью падающих звезд. И она мне читает лекции о широких взглядах.
'У тебя далеко идущие планы, да,' — сказал он, пытаясь не смеяться, — 'но ты заметила, что все маги Белой Ложи, заседающие в Конклаве, довольно здоровы на вид?'
Реджина кивнула.
'Да, и я благодарна богам за это'- её сапфировые глаза вспыхнули смехом, — 'Их прекрасное здоровье даёт мне возможность хорошо подготовиться к тому, что я намерена сделать и к тому, кем я стану в будущем.'
Даламар разглядывал ее поверх чашки, чародейку-лебедя, расположившуюся на его кушетке. Она была довольно искусна в сотворении иллюзий. Он на собственном опыте убедился в этом. Она высоко ценилась Главой её ложи, а значит, и Главой Конклава. Реджина не пользовалась его опекой и никогда не была ученицей Хозяина Башни. Возможно так было и лучше для неё, так как Пар-Салиан использовал её для выполнения небольших миссий. Именно это было её лучшей рекомендацией.
Снаружи усилился ветер. Сквозь вездесущую вонь отходов пробивался новый, чистый аромат. Ветер говорил о дожде. Даламар встал и откинул занавеску с окна. Свежеющий воздух проник в помещение, проходя через гостиную в спальню.
'Погода скоро изменится,' — сказал он. — 'Ты уже знаешь, где остановишься в городе? Я буду рад показать тебе хорошую гостиницу'
Глаза Реджины непроизвольно проследили за тонкой струйкой ладана, струящегося через дверной проем в комнату, где, как она видела, стояла кровать, накрытая подвешенной сеткой, обсаженной черными мухами. Даламар скупо улыбнулся и в этот момент принял решение. Он примет её предложение и возьмёт её с собой на Картай. Почему нет? У неё свои амбиции и он чувствовал, что они не будут пересекаться с его собственными. Он поднялся со стула, взял со стола их кружки и бутылку, глядя на свету сколько вина осталось. Затем он направился к спальне со словами:
'Ладно… тогда иди сюда.'
Она пошла за ним и в зеркале на стене он заметил её удовлетворенную улыбку. Позже в тот же день, когда закатное солнце уже покидало Тарсис, он наблюдал за её безмятежным сном. Прошептав магическое слово, он коснулся её щеки и через то прикосновение сразу почувствовал, что она видит сны о своих мечтах и понял, насколько серьезны ее амбиции. Она осуществит их, подумал он. Ему казалось, что в происходящем есть какая-то особая симметрия, когда белый и черный маги вместе будут противостоять тому, чтобы Синяя Леди снова начала войну и разрушила тот хрупкий баланс, который установился после пяти лет крови и горя.
Он откинулся назад, слушая сквозь дремоту звуки города. Он думал, что миссия Ладонны не будет уж настолько сложной, чтобы ее выполнить на отлично.
Утром они проснулись, обнаружив в кружках только осадок от вина и, вспоминая ночные любовные ласки, вышли в город, чтобы позавтракать. После они возвратились в квартиру Даламара и тогда он рассказал ей о Трамде, аватарах и о приказе Ладонны устранить его.
'Политическое убийство?' — Реджина высказала удивление тем, что Главы Лож допускают такие вещи.
'Я тоже бы удивился' — сказал он, — 'если бы это было на самом деле так. Но это не так.'
В молчании она слушала его, когда он рассказывал, что имеет против Трамда. Он не рассказывал ей о том, какова вообще мотивация этой миссии. Он не упоминал и Палантас. Что, в конце концов, он мог рассказать ей об этом? За последнее время он узнал только одну вещь о Палантасской Башне, о которой не знал прежде чем отправился в Вайрет. В таверне на дороге Старого Короля он узнал, что Башня уже не была закрыта проклятием. Туда вошел маг, носивший красные одежды раннее и сменивший их на черные после войны Копья. Этот маг прошел через ужасы Шойкановой Рощи как через городской парк и вступил в пределы Башни как лорд в свой замок. Оказавшись внутри, он запретил кому бы то ни было приближаться к Башне и это, Даламар не сомневался, не могло не обеспокоить Конклав Магов. Мага звали Рейстлин Маджере. Он не вышел из истории Кринна, как предположил однажды старый Неистовый Бегун. Казалось, он напротив увеличивает свое место в ней.
Даламар не сказал об этом Реджине, потому что если у неё были свои амбиции, он же должен был угодить Ладонне гладким завершением своей миссии. Он не хотел бы, чтобы Реджина использовала информацию для своих собственных нужд. Он будет сам использовать ее, как она и просила, но большее для неё он делать не намерен.
После этого двое магов говорили только о способах добраться до Картая. И долго они не раздумывали, так как каждый предпочел крылья магии крыльям парусов каботажных судов. Следующим утром они отбыли. Каждый из них думал: ну, в общем, я знаю, насколько могу доверять тебе и знаю что надо делать, чтобы получить что я хочу.
Глава 19
Даламар стоял на берегу мрачного острова. Стон моря и утомленные вздохи волн у скалистого берега заполнили серый рассвет. Он отвел взгляд от унылого неба и посмотрел на Реджину, которая шла по берегу, оскальзываясь на камнях. Вокруг лежали выбеленные кости, разбитые черепа и жалкие остатки некогда гордых остовов кораблей. Тут находились остатки многих кораблекрушений. Каменные берега Картая отнюдь не являлись дружественной гаванью. Вряд ли кто-нибудь из тех, кто был занесен сюда штормом или наскочил на рифы, спасаясь от пиратов, выжил и смог бы поведать о горькой судьбе кораблей. Здесь был Картай. Остров, где жил темный гном.
Реджина остановилась и помахала Даламару, указывая ему вниз на берег. Он пошел, пробираясь через камни и пиная кости во все стороны. Когда он обошел мыс, то увидел дорогу, которая показалась в четверти мили от берега. Широкая и гладкая, она вела по склону горы туда, где возвышалась Цитадель. Защитная магия не охраняла дорогу, не было установлено ни ловушек, ни барьеров. Да и зачем? Где-то рядом, на одном из меньших горных пиков позади Цитадели скрывался синий дракон. Даламар видел его на магической карте Ладонны и помнил её предупреждение.
Высоко в небе кричали чайки, подставляя серые крылья и белые спины под первые лучи солнца. Реджина посмотрела на скалы, обрывающиеся в море. Её щеки, всегда розовые и пухлые, теперь смертельно побледнели.
'Ты чувствуешь это?' — прошептала она, — 'Ты чувствуешь это, Даламар?'
Он остановился, прислушиваясь и обостряя все свои чувства, посылая магические импульсы вокруг острова до самого неба, вокруг камней и гор.
'Чувствую что?'
Она задрожала.
'Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз покидала Башню. Там спокойная жизнь и все вокруг дышит миром. Мы учимся и пользуемся гостеприимностью Хозяина.' — Она обхватила себя руками, всё ещё дрожа, — 'Ты, возможно, заметил, что в Башне маги всех Лож постоянно творят заклинания, работают с артефактами и талисманами. И мы не особо чувствуем там… вмешательства магии другой Ложи. Мы друг другу не мешаем. Но тут я чувствую это. Черная магия впивается в меня, как когти.'
'Интересно.' — Даламар поискал глазами Цитадель на холме — 'Но разве ты не заметила Цитадели?'
'Я заметила,'- сказала она. — 'Я только не думала, что это место может содержать столько зла.' Она посмотрела на Даламара. Он видел, что она вспоминает о двух ночах в его кровати и беседах в его комнатах. Он видел, что она смотрит на него теперь немного другим взглядом. — 'Я не отдавала себе отчет,' — сказала она, но в её голосе не слышалось ни удивления, ни испуга, — 'Я не понимала до конца, что ты — часть всего этого.'
