Лично я не собираюсь идти в пекло голышом. – И, не дав ему времени брякнуть очередную глупость, зашагала в темноту, направляясь к остроконечному утесу, про который говорил Тарвил. Мак-Аллистер молча пошел за мной. Я старалась обходить расщелины и трещины в оплавившейся земле. Вообще-то желтый огонек светильника Всадники могли и заметить, но мне совсем не улыбалось сломать ногу, оступившись в какой-нибудь колдобине. Я прибавила шагу. Надо было спешить.
Мы прошли от всаднической хижины тысячу шагов. Земля под ногами начала дрожать, и послышался приглушенный злобный рык кая. Слева полыхнуло сине-оранжевое пламя, и я остановилась, соображая, с какой стороны лучше обойти громадную груду булыжника. Я решила все-таки повернуть налево, и тут Мак- Аллистер подал голос:
– Ты велишь ему назвать свое имя, как Келдару?
– Если хочешь, велю.
– А потом… потом, что бы ни случилось, пожалуйста, беги. Если это не Роэлан, я тебя догоню.
– И как ты собираешься меня догонять? Да тебя же и туда надо на ручках нести. Я же тебя этой телегой совсем измотала.
– Я способен сделать все, что нужно. И вовсе не намерен погибать.
Я не ответила. Тогда он схватил меня за локоть и развернул лицом к себе. Это было совсем не вовремя: у следующей скалы снова вспыхнул синий огонь.
– Поклянись, что позаботишься о себе. Пожалуйста. Мне будет гораздо легче, если ты поклянешься, потому что ты сдерживаешь все клятвы, что бы ты о них ни думала. Тогда я не буду за тебя бояться.
Ох, где ему знать, как ловко я обхожусь со своими клятвами…
– Обещаю, – согласилась я. – И что нам теперь делать?
Кай прожег в земле глубокую яму. К нему пригоняли скот, животные падали в яму, а дракон не мог их оттуда достать ни когтями, ни зубами. Раненый кай ревел в ярости и лупил по земле хвостом, а трупы в яме воняли так, что меня едва наизнанку не вывернуло.
Мы залегли на скале, глядя на синие вспышки. Мак-Аллистер позеленел и прикрыл рот и нос рубашкой.
Я сразу поняла, что это не тот дракон. Он был совсем не старый. По наростам над глазами, конечно, нельзя судить точно, но я видела добрых полсотни драконов старше этого. К тому же его левое крыло, которое не складывалось и волочилось, подергиваясь, по земле, явно было сломано в битве совсем недавно. А элимы считали, что Роэлан – один из семерых старших драконов и что горб у него – ровесник его имени. А птицы, кружившие над ним, оказались попросту стервятниками, слетевшимися на запах падали.
– Не тот! – яростно шепнула я Мак-Аллистеру. Я попробовала объяснить ему, почему мы ошиблись. Пусть он одумается и откажется от этой затеи…
Мак-Аллистер помотал головой.
– Мы с таким трудом сюда пробрались. Давай все-таки проверим.
И этот человек называл меня упрямой! С хлыстом наготове – вдруг эта тварь управляется с левым крылом лучше, чем кажется, – я сползла со скалы и оказалась под носом у кая.
– Тенг жа нав вивир! – закричала я, и зверь, заметив меня, изрыгнул струю пламени и заревел так, что я испугалась, как бы у Мак-Аллистера череп не раскололся. Мой едва не треснул. Я подняла кровавик и начала подчинять себе зверя, стараясь сделать так, чтобы ни меня, ни Мак-Аллистера тварь палить не стала. Если зверюга почует во мне слабину, пламя коснется нас – и нам конец. Этот дракон был совсем не такой, как Келдар.
– Как твое имя, тварь? Говори! – рявкнула я. – Каким именем зовут тебя братья? Как называют тебя сестры? Какого слова боятся твои детеныши?
Он ни за что не желал меня слушаться. Он извивался и рычал, от вони у меня все плыло перед глазами, а он все хрипел и рокотал, будто живой вулкан, и так лупил хвостом по земле, что я еле на ногах стояла. Чудовищная голова нависла надо мной, алые глаза светились, будто два солнца из самых страшных моих снов, – проклятые кровавые глаза!
– А ну, говори! – снова приказала я.
Такого злобного и громкого рева я еще никогда не слышала. У меня подкосились ноги, пальцы сами собой разжались, и хлыст упал наземь. Мне было никак не подняться, казалось, во мне не осталось ничего, кроме этого рева. Даже когда тварь захлопнула пасть, гул не стих, а дракон все шарил, шарил кругом страшными своими глазами. Ноздри полыхнули. Голова нырнула вниз. Держи его. Надо было не выпускать его из-под власти камня. Я закричала, чтобы кай не смел палить, но не услышала собственного голоса – в ушах все еще звучал кошмарный рев. Я снова закричала и усилием воли заставила мышцы слушаться. Никогда еще от драконьего рева мне не было так худо. Теперь-то я поняла, каково было Эйдану. Эйдан…
Я подобрала хлыст, поднялась на ноги и снова выронила оружие – алая пасть с хрустом сомкнулась у самого моего лица. Дракон отдернул голову, расправил здоровое крыло и принялся молотить им воздух, отчаянно пытаясь взлететь. От боли и злости он окончательно обезумел. В ушах у меня по-прежнему звучал его рев.
Зверь изрыгнул длинную струю пламени. Я попятилась к скале и начала взбираться, не решаясь повернуться к нему спиной. Осторожно, осторожно. Следи, чтобы морда не приближалась. Следи, чтобы он не опускал голову, чтобы извергал огонь вверх, а не то превратишься в пепел… Но у меня было всего два глаза и совсем мало опыта. Здоровое крыло полоснуло ядовитым краем мою левую ногу. Оно рассекло кожаные доспехи, как бумагу, а плоть под ними – как воздух. Я отшатнулась, стараясь удержаться на ногах: падение – верная смерть. Больно было безумно, липкий желтый драконий яд разъедал мышцы. Нога подвернулась, и, разразившись ругательствами, которых все равно не было слышно из-за рева, я упала. Я бы так и съехала по склону в яму с гниющим мясом, если бы не плюхнулась прямо на колени к Эйдану Мак- Аллистеру.
Глава 23
Сенай поставил меня на ноги, но я все время норовила упасть – нога подламывалась, словно забыла,
