защитить Кейрона в его нынешнем состоянии, потребуются все мои способности, а когда мы окажемся в Авонаре, я не рискну оставить его одного. – Старик на миг умолк, с сочувствием глядя на Кейрона. – Кроме того… следующие дни будут очень сложными. Мне придется буквально распотрошить его, чтобы вернуть его себе, и я не стану выставлять его напоказ никому, даже вам. Но время от времени, когда я пойму, что он в силах, я буду приводить его к вам. Если вы будете выполнять мои указания, думаю, вы поможете его выздоровлению.
– Что ж, кажется, я могу поручить его вам.
– Как я поручил его и все остальное вам. – Дассин взял мою руку, и, когда отпустил, у меня в ладони оказался кусочек розового кварца, размером и формой напоминающий яйцо малиновки. Камень был неестественно холодным. – Храните его. Когда он потеплеет и начнет светиться сам по себе, это будет означать, что мы появимся на заре следующего дня в любом месте, где будете вы. Место должно быть безопасным. Если нет, бросьте камень в огонь, и я пойму.
– Я буду ждать.
– Не сомневаюсь. – Он кивком указал на мой пояс и протянул руку, я сняла кинжал Наследника, все еще висевший на поясе моей юбки. Пристегнув оружие к собственному поясу, Дассин повернулся к Кейрону, который по-прежнему стоял на коленях на холодных камнях, неподвижный и невидящий. – Идем, друг мой. Пора возвращаться домой. – Старый маг подхватил его под руку и легко поднял. Кейрон возвышался над стариком, но было с первого взгляда ясно, кто кого ведет. – Прощайте, леди Сериана. Вы все сделали правильно.
– Заботьтесь о нем.
Дассин кивнул и повел Кейрона к завесе огня.
– Дж'ден анкур, моя любовь, – прошептала я, когда темные очертания тел слились с белым пламенем. Я провела по холодному бледному камешку. Я буду ждать.
38
Когда Кейрон с Дассином исчезли за огненной завесой, мне показалось, я провалилась в колодец одиночества. Стена пламени по-прежнему гудела, но никаких других звуков не было. Время в пустоте, время между мирами, между жизнями. В тот момент не было прошлого или будущего, не было места, в которое можно стремиться, не было загадки, которую нужно разгадать, не было вопроса, который хотелось задать, не было мысли, не было воспоминания, не было радости, боли, и было нечего слушать, кроме тихой пульсации жизни, которая остается, когда все проблемы мира откатывают, подобно волнам прилива.
– Сударыня, прошу прощения, – прошептал мужской голос. Мир вернулся вместе с нерешительным прикосновением к моему рукаву.
Сердце упало, когда, обернувшись, я увидела совсем рядом со мной узкое лицо, тонкие губы и серые глаза. Хотя сейчас на лице Жиано вместо нечеловеческой злобы были написаны смущение, страх и недоумение, я отшатнулась. Рука сама скользнула в карман, нащупав пустые ножны. Дассин не оставил бы меня в беде. Он сказал, эти люди больше не зиды. Но осознать это было чрезвычайно сложно.
– Приношу глубочайшие извинения за беспокойство, сударыня. – Голос его звучал тихо и нерешительно. – Мои двое товарищей и я… Что это за место? И какое время года? Я не помню, что было после весеннего сева, а те двое говорят, помнят разгар лета, но, судя по ощущениям, сейчас зима.
– История очень запутанная, – я говорила ледяным тоном, – и я не знаю, как долго вы участвовали в ней. Кажется, времена года протекают по-разному в наших землях. Вы очень далеко от дома.
Длинное лицо человека печально вытянулось.
– Это мы поняли.
Действительно ли Кейрон сумел вернуть душу этому человеку?
– Как тебя зовут по-настоящему?
– Маркус. Защитник и тан Силлимара. – Я вздрогнула, когда длинные пальцы, убивавшие с такой ловкостью, в волнении нервно вцепились друг в друга. – Не могли бы вы тогда… рассказать нам, что с нами произошло?
Во мне не было сочувствия.
– Маркус, ты знаешь о зидах?
– Да. Конечно, мы все знаем о демонических воинах лордов. Они убили моего кузена и брата жены, довели до безумия мою матушку, ту, которая своими заклинаниями оберегала весь Силлимар.
– Вас захватили зиды, Маркус. Тебя и остальных. Только теперь Наследник Д'Арната освободил вас из рабской зависимости.
– Захватили… освободил… Вы хотите сказать, я был зидом? Бездушным? – Мне показалось, он сейчас умрет. Я постаралась ничем не выдать радости при виде его страха и смущения. Побелев, словно старая кость, он потянулся рукой к правому уху, нащупал золотую серьгу, потом вытянул перед собой худые руки, чтобы увидеть на них свидетельства своих поступков. – Во имя звезд, возможно ли это? Никто еще не возвращался от зидов, но я ощущаю себя собой, хотя и странно смущен. Нас освободил, излечил принц… таких маленьких людей, как мы: кузнеца, защитника и тана такого небольшого владения, как Силлимар. Какое благо и какое чудо. Наверняка это значит, что мы не долго творили зло. – Его серые глаза смотрели на меня, спрашивая… умоляя…
В несбыточной надежде он молил меня приоткрыть для него сердце. Ничто не свидетельствовало более явно в пользу его природы дар'нети.
– Это в самом деле благо и чудо, Маркус. К сожалению, я не знаю, что делать с вами теперь. В данный момент принц не может вам помочь, и я не знаю, как отправить вас домой. – Отчего же я не спросила Дассина, что с ними делать?
– Да. Это было бы счастьем. Оказаться дома – и все. Моя жена, должно быть, вся извелась, кто знает, сколько времени прошло. Если она считает меня зидом… ах, Вазрин, наставь меня на путь истинный… – Он закрыл глаза и на миг спрятал лицо в ладонях. Овладев собой, он уронил руки и почтительно поклонился. – Прошу прощения, сударыня. Я должен рассказать товарищам.
Я наблюдала, как те же чувства отражаются на лицах смущенных мужчины и женщины, пока Маркус
