— А, понятно. Ну что ж, попытка не пытка. — Он ухватил собеседницу за руку, внимательно изучил дорогое украшение, поворачивая кисть то так то этак, и вдруг, к огромному изумлению девушки, наклонился и сделал вид, что пробует камень на зуб. Затем откинулся на спинку стула и лукаво усмехнулся. — Черт подери, а бриллиант-то настоящий!
Флорин расхохоталась, не пытаясь высвободить руку. На коже осталось влажное пятнышко: Бен случайно задел указательный палец языком — словно огнем обжег! А знаток драгоценностей поднял глаза и снова по-мальчишески ухмыльнулся.
— Везет же некоторым!
Флорин неохотно отдернула руку и снова принялась за еду, ощущая себя слегка неуютно под пристальным взглядом соседа.
— Скоро ли он настанет, твой великий день? — полюбопытствовал Бен.
— Через три месяца. Мы выбрали дату заранее, почти год назад.
— Мы — это?..
— Я и Марк Стоут.
— Марк Стоут, — повторил Бен задумчиво, проглотил щедрую порцию картофельного салата и снова воззрился на соседку. — А каков он собой?
— Он… — Флорин рассеянно чертила вилкой круги по тарелке. — Он честолюбив, умница, каких мало, мил, хорошо воспитан…
Бен перестал жевать, и она посмотрела на него.
— И надо думать, весьма недурен собой, — саркастически докончил он.
— Завтра сам увидишь. Мнение невесты в расчет не идет. Марк тоже приглашен на свадьбу, хотя с Натали и с Джулом он познакомился только через меня. Увы, Марк не из нашей студенческой братии.
— А ты заканчивала университет Небраски?
— Ну да. Мы с Натали учились на одном курсе, и Эмми с Дэйвом — тоже.
— Выходит, тебе… — Бен сощурился, подсчитывая в уме, — тебе двадцать четыре.
— Двадцать пять. А тебе?
— Двадцать семь.
— Я так понимаю, ты не женат и жениться пока не собираешься.
— Ни за какие коврижки!
— И завтра с тобой не будет никакой… девушки?
— Моя… девушка вряд ли успеет вернуться до завтра. — Бен великолепно воспроизвел неуверенную паузу собеседницы. — Она улетела в Ванкувер, на юбилей тетки.
Разговор оборвался сам собой. Тарелки опустели. Намеренно глядя в сторону, Флорин промокнула губы салфеткой. Но спустя какое-то время любопытство возобладало-таки над осторожностью. Девушка обернулась. Подперев голову рукой, Бен по-прежнему не сводил с нее изучающего взгляда. Окончательно смутившись, Флорин попыталась найти безопасную тему для беседы.
— Как ее зовут?
— Понятия не имею.
— Понятия не имеешь, как зовут твою девушку? — озадаченно нахмурилась Флорин.
Бен рассмеялся, стряхивая с себя задумчивость.
— А, я подумал, ты про тетю. Девушку зовут Эмили Хадсон, и слово «моя» тут неуместно. Мы просто встречаемся, вот и все.
— А какова она?
Бен расправил плечи, откинулся на спинку стула.
— Да ничем не отличается от любой другой. Порой умничает, но вообще-то бестолковая. Иногда проявляет характер, но не часто. Выглядит моложе своих лет и, похоже, ужасно ветреная. — И добавил, словно оправдываясь: — Это первые мои впечатления. Я ее плохо знаю.
— А как насчет внешности?
— О, формы у нее роскошные!
Флорин вспыхнула до корней волос. Нет, собеседник вовсе не окидывал взглядом ее фигуру, но ощущение было такое, словно он и впрямь не прочь сравнить «габариты».
— А ты, видать, знаток хороших форм! — съязвила она.
В серых глазах заплясали бесенята.
— По правде говоря, да. Видишь ли, я…
— Мистер Норденгрен, избавьте меня от подробностей! — Девушка с отвращением закрыла лицо ладонями. — Анатомические детали меня не интересуют.
— Вы не дали мне договорить… мисс Дигби. Я хотел сказать, что мы с братьями основали мастерскую по ремонту кузовов в городишке под названием Каунсил-Блафс. Ремонтируем старые машины… придаем, так сказать, помятому кузову новую форму.
Флорин негромко застонала и поглядела на собеседника, раздвинув пальцы.
— Ну вот, меня вежливо поставили на место. Так мне и надо!
— Это я виноват. Я нарочно упомянул про «роскошные формы». Прости.
— Итак, у тебя ремонтная мастерская…
Бен задумчиво склонил голову.
— Ммм, вроде того, да не совсем. Мы не зарабатываем на жизнь кузовными работами, а из любви к искусству восстанавливаем старые машины.
— Вроде «мустанга» десятилетней давности?
— Нет, еще более старые, ретро, одним словом. Сейчас я вожусь с «кадиллаком» начала пятидесятых годов, который использовался как катафалк…
— Разве «Дженерал моторс» уже так давно выпускает подобные машины? — подозрительно перебила Флорин.
— Еще как выпускает. Недаром говорят, что любой американец хоть раз, да прокатится на «кадиллаке».
— А где находят такие сокровища?
— Да где угодно: в старых гаражах или на аукционах… Этот я купил по дешевке у одного старикана в Брокен-Боу, причем в приличном состоянии. А поглядела бы ты на него сейчас: пальчики оближешь, что за машина! Двигатель — V-образный, восьмицилиндровый, объемом четыреста кубических дюймов… — Бен оборвал себя на полуслове и пожал плечами. — Впрочем, тебе это, наверное, неинтересно. Стоит заговорить о машинах, и я делаюсь сам не свой.
Но Флорин только радовалась возможности поболтать с человеком, которого занимают вещи более понятные, чем языки, на которых уже никто не говорит. А как вдохновенно Бен описывал свое ненаглядное сокровище!
— Теперь твоя очередь рассказывать, — взял да и перевел разговор на другую тему Бен. — Что поделывает этот счастливчик, мистер Стоут?
Да, ошибки нет: Бенедикт Норденгрен — прирожденный льстец. Комплименты слетают у него с языка легко и бездумно, словно по привычке. Пропустив мимо ушей бессовестный подхалимаж, Флорин ответила:
— Марк — специалист в области древних языков. Решает проблемы, которые никто другой решить не в силах. Ты бы назвал его волшебником.
— А как насчет тебя?
Девушка не удержалась от шутки — уж больно соблазнительная представилась возможность.
— Я тоже в известном смысле ценитель хороших форм. — Бен ухмыльнулся, и она торопливо пояснила: — Я инструктор по оздоровительной гимнастике в спортивно-оздоровительном центре.
— Вот уж странная парочка — спортсменка и переводчик!
— Ничуть не более странная, чем автомеханик и… Кем там работает твоя подружка?
— Кассиршей в кондитерской.
— А, — снисходительно кивнула девушка, поправляя локон. — Кассирша…
— Кто-то задрал нос или мне показалось?
Осознав справедливость упрека, Флорин принялась сбивчиво оправдываться:
