– И насколько богат этот мистер Крэншоу?
Джайлс подмигнул:
– Богаче самого Бога, сэр! Настоящий джентльмен с двумя дочерьми – чистыми, как первый снег.
– Они замужем? – полюбопытствовал Джек, стараясь не выдать живой интерес.
Джайлс покачал головой:
– Нет, но я слышал, что одна из них вот-вот объявит о помолвке. У старика Крэншоу по всей стране мельницы и стада овец. Он живет на вершине холма.
Джайлс открыл дверь, впустив в комнату солнечный свет, и указал на величественный особняк, возвышающийся, подобно стражу города, на самой вершине холма. Джек пристально уставился на него. При виде огромного дома, напоминающего замок, у него учащенно забилось сердце. Пение птиц вдруг показалось ему хором предвестников удачи. Джек с улыбкой повернулся к Хардингу:
– Да, Хардинг, мы приехали сюда не напрасно. Оставьте дверь открытой, Джайлс, нам нужен свежий воздух. Свежий деревенский воздух!
– Ладно, сэр, а я пойду. – И Джайлс удалился уверенной походкой человека, довольного своей судьбой.
Джек недовольно нахмурился, глядя ему вслед, а потом понял, что напрасно ждет от деревенского парня учтивых манер и расторопности, к которым он привык в Лондоне. Здесь жизнь движется медленно, с работой незачем спешить. И если родственники Джайлса не в состоянии платить поверенному, то уж мистер Крэншоу наверняка заплатит, притом щедро.
И все-таки заваленный бумагами стол клерка вызвал недовольство Джека, особенно кипа писем почти в фут высотой.
– Да чем же он здесь занимается, черт возьми?.. Джайлс! – позвал он, вышел на порог и гаркнул во весь голос: – Джайлс! А это что за письма?
Клерк, который уже взялся за ручку двери таверны, нехотя вернулся.
– А что такое, сэр?
– Мистеру Педигрю никто не пишет. Что же это за почта? – Он указал на ворох нераспечатанных писем на полу у стола.
– А ее сюда привозят, – объяснил Джайлс. – Дженкинс из Уэверли доставляет ее. Он здесь вроде почтальона. Тот еще пьянчуга. Почтовые-то дилижансы в Миддлдейл не ходят. Вот Генри и возит письма из Уэверли и обратно и получает чаевые от благодарных горожан. А ваша работа, сэр, получать почтовые сборы за каждое приходящее письмо и следить, чтобы Генри доставлял почту и деньги к дилижансу. Случалось, что Генри удирал с деньгами и надирался до беспамятства. Тогда вам придется платить почтовый сбор из своего кармана.
– Только через мой труп! – заявил Хардинг, водрузив кипу писем обратно на стол. – Мистер Фэрчайлд не собирается таким способом прикрывать чужую безответственность!
Джайлс пожал плечами.
– Да такое не часто бывает, сэр, а вообще Генри здесь ценится на вес золота. Мистер Педигрю даже разрешил хранить здесь почту, а заодно и сам отправлял письма в Лондон. До Уэверли путь неблизкий, и если бы не Генри, ему самому пришлось бы ездить туда-сюда с каждым письмом. Заработанного Дженкинсу хватает только на то, чтобы утолять жажду да кормить свою клячу. – Заметив негодующий взгляд Хардинга, клерк пояснил: – Его старая кобыла еле держится на ногах, сэр.
Джек словно невзначай положил ладонь на костлявое плечо Джайлса.
– Если Дженкинс привозит почту сюда, значит, здесь бывает весь город.
– Все, кроме мистера Крэншоу – он посылает слуг в Уэверли. Не любит, когда суют нос в его дела.
Джек хитро усмехнулся:
– Значит, скоро я буду знать всех горожан до единого. Делу это лишь на пользу. Спасибо, Джайлс.
Джайлс торопливо удалился. Хардинг разворчался, а Джек направился в соседнюю комнату, где намеревался устроить свой кабинет. К его облегчению, комната оказалась и просторной, и в то же время уютной. Свет из окон; обращенных во двор, озарял ряд пустых книжных шкафов, элегантный стол красного дерева и несколько прекрасных стульев чиппендейл, которые было бы не стыдно предложить даже самым состоятельным клиентам; Пока Джек разглядывал стол, дверь конторы с грохотом распахнулась.
– А вот и почта! – объявил кто-то слегка заплетающимся языком. – Свеженькая, только что из Уэверли, с дилижанса. Я возьму денежки с вас, сэр, а вы – с тех, кто придет за письмами, А вот это я должен вернуть обратно. Да не забудьте про мою долю!
Выглянув из кабинета; Джек обнаружил, что почтальон, о котором говорил Джайлс, крупный, похожий на медведя детина с мясистыми щеками, обросшими трехдневной щетиной. В контору он принес с собой отчетливый запах кожи и перегара.
– Вы должны мне шиллинг и шесть пенсов. – Детина икнул и провел заскорузлой ладонью под носом.
Хардинг присмотрелся и нахмурился.
– Да ведь это письмо отправлено в Филдинг. Возьмите почтовый сбор с того; кому оно адресовано.
Дженкинс поскреб квадратной лапищей подбородок и перевел затуманенный взгляд на Хардинга.
– Слушайте, старина, давайте сразу все проясним, идет? Доставить это письмо по адресу нельзя – на нем нет фамилии.
Хардинг прищурился.
– Потому, что кто-то уронил его в лужу. – Он выхватил у Дженкинса письмо и всмотрелся в
