вот чего хотел от нее каждый мужчина, а ему даже это не нужно.
– Не бойтесь, и потом, как-никак я ведь ваш муж.
От его пылких слов мурашки побежали по ее рукам. Она попыталась отодвинуться от него, упираясь ладонями ему в грудь.
– Вы понимаете… вам придется остаться надолго, чтобы убедить моего брата, что мы на самом деле женаты… Я-то решила, что вы ускачете за горизонт и я никогда больше вас не увижу.
Он неодобрительно хмыкнул и смахнул кусочек грязи с ее носа.
– Даже после этой дикой поездки вы все еще думаете, что я конокрад? Право, дорогая, это не моя специализация. Ваши конюшни в безопасности.
Она чуть не обняла его в порыве благодарности, но решила, что лучше вовремя остановиться.
– А теперь отпустите меня, мистер Дэвин.
Не тут-то было… Он привлек ее к себе, осторожно обвив руками, словно диковинную птичку, которую он боялся упустить, но с которой следовало обращаться с великой осторожностью, чтобы не повредить хрупкие крылья.
– Почему вы так любите это имение? – пробормотал он, почти касаясь ее уха губами. – За что вы так любите Фаллингейт, что для его спасения рискнули выйти замуж за такого мужчину, как я?
Она замерла в его руках. Он обнимал ее! Невероятно, но он действительно обнимал. Его объятия сильные и вместе с тем очень нежные… Разве это возможно? Ах, как странно и как… хорошо. Она никогда не читала в своих книжках, что мужчина может быть таким… таким…
– Почему? – прошептал он.
Почему она так отчаянно привязана к Фаллингейту? Это ее спасение, ее доход и ее независимость. Но вместе с тем это и нечто большее. Место, где зарождались ее романтические мечты. Где она лелеяла надежду выйти замуж по любви. Где она поглощала любовные романы, чтобы утолить жажду сердца, и где нередко размышляла о жившем когда-то давным-давно лорде, увидеть которого, увы, ей не суждено.
– Я не могу точно объяснить вам, почему мне так необходим Фаллингейт, – вырвалось у нее. – Но я попробую. Он у меня в крови.
Он подумал о Джермейн-Хаусе, о том, как безудержно и как внезапно возникло в нем желание обладать им, и понимающе кивнул. А может быть, они не такие уж разные?
– Вернемся в Фаллингейт, нам нужно переодеться, – предложила Кэролайн, сопровождая слова мимолетной улыбкой.
Он ответил ей поцелуем. Долгим, медленным, страстным поцелуем, полным пыла и нетерпения. Будь что будет, подумала Кэролайн, но она не в силах сопротивляться! Она закинула голову, сопровождая свое согласие слабым возгласом протеста, который превратился в стон удовольствия, и тогда он еще настойчивее приник к ее губам, а его язык пробрался в глубину ее рта. Она таяла в его руках и не могла не признаться себе, что если бы он захотел ее в этот момент, она бы уступила. Внезапно между ними пролетел холодный ветерок, и она поняла, что он ее отпустил. Он, должно быть, перестал целовать ее, потому что ее губы похолодели от желания. На какой-то момент она оцепенела, испуганная неожиданным взрывом эмоций. Придя в себя, она с изумлением взглянула на Лукаса.
– З-зачем вы это… сделали? – запинаясь, пролепетала Кэролайн.
Он улыбнулся с видом триумфатора.
– Чтобы раскрыть обман.
– Обман? – Она непонимающе смотрела на него.
– Я подозревал, что ночью между нами ничего не было, хотя вы утверждали обратное. А теперь я знаю это наверняка.
Она нахмурилась, больше не заботясь о том, куда может завести это выяснение.
– Почему вы так говорите?
Его глаза загорелись дьявольским весельем.
– Потому что запомнил бы такой поцелуй, будь я даже пьян, как скотина.
Глава 10
Два часа спустя Кэролайн стояла в полном одиночестве посреди старой елизаветинской галереи. Она только что приняла ванну и переоделась. На ней было платье из зеленого муслина с высокой талией и длинным рукавом, волосы забраны наверх и заколоты на макушке, и только два локона спускались вдоль щек.
С трех сторон этой просторной комнаты тянулись высокие двухсветные окна, четвертую стену покрывали дубовые панели. Ремонтировать и поддерживать окна стоило огромных денег, но затраты оправдывали себя. Зимой лишь в этой комнате можно было прогуляться и понежиться в солнечных лучах.
По правде говоря, сейчас все это мало занимало Кэролайн. Она стояла подле окна, напряженно разглядывая солнечные часы, установленные в саду. Солнце проглядывало сквозь просветы между тяжелыми тучами, совсем как на картине, изображающей Вознесение Христа. Его яркие лучи падали на гномон[2], он блестел и переливался, отбрасывая тень, указывающую на час дня. Удивительно, как часто тень сопровождает свет.
– Так же и у меня, – еле слышно прошептала Кэролайн. Разве она когда-нибудь испытывала столь сильное отчаяние и надежду одновременно?
– Кэролайн! Вот вы где! – воскликнула Аманда, стремительно входя в галерею. Она поспешила к подруге, легко ступая по натертому до блеска паркету и приговаривая на ходу: – А я ищу вас… ищу… Время обедать. Повар приготовил сегодня легкий обед, так что у нас останется время, чтобы обсудить план занятий с мистером Дэвином. Я боюсь, предстоит большая работа. Мне рассказали, что сегодня ему пришлось убедиться, как неразумно применять силу, управляя лошадью. Слуги только и судачат о вашей свадьбе. Это полностью затмило то, что произошло ночью. Ну, вы понимаете…
Подойдя совсем близко к Кэролайн, Аманда вдруг резко прервала свой монолог и поднесла ладонь ко лбу бывшей воспитанницы.
– У вас жар? Вы продрогли во время прогулки? Ничего удивительного, вас не было слишком долго.
– Я совершенно здорова, уверяю вас, Аманда.
– Да? Но выглядите вы неважно. Почему? Моя дорогая, можно предположить, будто вы пребываете в трансе.
Кэролайн заморгала и вдохнула терпкий аромат французских духов. Любовь к резким запахам, пожалуй, была единственной слабостью бывшей гувернантки.
– Простите, вы что-то сказали? – Когда Кэролайн наконец подняла на нее глаза, Аманда еще больше нахмурилась.
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
Девушка покачала головой, ее взгляд стал более осмысленным.
– Да, физически я здорова. Но вот мой ум страдает некоторым расстройством, и я до сих пор не могу понять, что это… – Она снова повернулась к окну, разглядывая пейзаж, такой знакомый, но вместе с тем другой.
– Не впадайте снова в транс, дорогая. Лучше скажите мне, что вас так беспокоит?
– Я расстроена, – начала Кэролайн строгим сухим голосом, – потому что поняла, что больше не смотрю на портрет лорда Гамильтона. Ни разу не взглянула с тех пор, как проснулась утром! Ни разу!
Аманда улыбнулась:
– Так это же замечательная новость и полностью объяснимая. Просто вы были очень заняты, так как в доме появился мистер Дэвин.
– Нет. – Надев очки, Кэролайн принялась сосредоточенно разглядывать сквозь них свою ладонь, потом подняла глаза на подругу с таким выражением, словно только сейчас по-настоящему увидела жизнь. Во всей ее реальности, без всякого романтичного флера или фантазий. – Я ни разу не взглянула на портрет, потому что… я не хочу. Это так… как будто его очарование ушло.
Аманда нахмурилась, глаза смотрели внимательно и серьезно.
– То есть вы хотите сказать, что были одержимы легендой о лорде Гамильтоне, а сейчас…
– Да, именно так… я жила ею до сегодняшнего дня.
– Так это же превосходно! Честное слово, Кэро. Я успокоилась.
– Нет, не превосходно.
