причине взаимной неприязни.
Однако пребывание наедине с Лайлой могло разжечь его либидо. Ему нужна отговорка.
Прежде чем он что-либо придумал, Лайла ответила за них обоих:
— Как угодно, джентльмены. — Она поклонилась. — Все ради команды. Мистер Герцигер, ожидаю вас в шесть часов.
Зак заставил себя кивнуть. Это всего лишь ужин. Просто ужин. Если он будет держаться холодно и вежливо, он не убьет ее этим вечером. И не поцелует.
Глава 4
Зак хмуро посмотрел на часы:
— Мы ждем уже целую вечность.
— Они слишком медлительны. — Лайла выглянула из кабинки, где они сидели, и окинула взглядом ресторан. Он был полон до отказа. Смех гостей смешивался с бренчанием серебряных приборов и отражался от стен из белого кирпича, накатывая как волны. Официанта видно не было.
Лайла скомкала льняную салфетку, лежавшую на коленях. Тоже мне джентльмен! Она, конечно, знала, что Зак не мог дождаться, как бы быстрее проглотить ужин и наплевать на обещание, данное команде. Но почему это нужно демонстрировать так открыто?
«Будь справедливой», — приказала она себе. Честно говоря, напряжение между ними было таким сильным, что она, как и Зак, отдала бы все на свете за возможность уйти прямо сейчас.
Эта затея с ужином оказалась еще хуже, чем она ожидала. Обидно, что Герцигер даже не хочет попробовать подружиться с ней. Видимо, их взаимная симпатия ничего для него не значит. Кого она хочет обмануть? У него, наверное, в каждом порту между Мексикой и Канадой есть девчонка.
Лайла теребила шелковый поясок своего нежно-розового джемпера. Жемчужные сережки щекотали шею, когда она поворачивала голову. Она чувствовала себя уязвимой, одеваясь женственно, поскольку привыкла стягивать волосы в тугой узел на затылке и запаковывать себя в бесформенную, грязную одежду, что делало ее похожей на остальных парней. Какой идиоткой она была, считая, что этот ужин станет чем-то особенным…
Зак нетерпеливо уставился на официанта, обслуживающего парочку в соседней кабинке. На свою спутницу он обращал не больше внимания, чем на мебель. Лайла вздохнула. Томми Макмиллан номер два.
Герцигер взял лепешку из корзинки на столе и начал постукивать ею о край стола:
— Двадцать минут сидим и еще не видели меню!
Взгляд Лайлы застыл на лепешке, которая равнодушно поднималась и опускалась. Каждый удар создавал дополнительное напряжение, будто сжимая невидимую пружину. Она хотела вырвать хлебный треугольник из рук Зака, раздавить, а потом швырнуть крошки на его гавайскую рубашку.
Неужели ей и вправду хотелось поцеловать этот надутый рот?
Лайла положила смятую салфетку на стол и кивнула в сторону двери:
— Пойдем.
Зак оживился:
— Собираешься уйти?
— Конечно. — Лайла встала и разгладила джемпер. — Мы попытались поужинать. Не наша вина, что нас никто не обслуживает.
— О'кей. — Зак одарил ее улыбкой, от которой у нее замерло сердце, и вышел из кабинки.
Он двигался впереди Лайлы, пробираясь сквозь лабиринт столиков в прохладу вечера. Она шла следом. Вскоре они вышли на аллею, обсаженную цветами, и направились к парковке. Легкий ветерок вздымал газовую, до щиколоток, юбку Лайлы, играл прядями ее распущенных волос.
Был один из тех волшебных теплых осенних вечеров, когда сумеречное небо кажется похожим на бархат. Какая досада! Аромат цветов, доносимый ветерком, перестал радовать, как только Лайла сосредоточилась на широком шаге Зака, пытаясь не отстать. Эта ночь была создана для романтики. Жаль, нет подходящей компании.
Зак открыл дверцу машины.
— Что мы скажем ребятам завтра?
Лайла подобрала юбку, чтобы сесть в высокий мини-вэн.
— Скажем, что ходили ужинать. Мы не обязаны докладывать, что ничего не съели.
Зак рассмеялся:
— Я съел пару чипсов, это считается.
— Точно подмечено. — Лайла с трудом сдерживала раздражение. — Я бы сказала, мы выполнили свое обещание.
Зак завел мотор, потом повернулся к ней, и его чудесная сексуальная улыбка накатила на нее, как шаловливая волна, поднимая и бросая вниз.
— Знаешь, — сказал он, — однажды мы станем прекрасной командой.
Лайла отвернулась, чтобы не видеть издевку на его лице, и уставилась в окно.
— Однажды, — продолжил он, — когда ты отвыкнешь обходиться без остальных членов команды.
Лайла теребила ремень безопасности.
— Я здесь ни при чем. Это ты…
— Извини, виноват. — Зак отпустил руль и поднял руки, словно сдаваясь. — Прошу прощения. Это было неуместно. Иногда я просто не замечаю, как беспричинно разжигаю ссору, ты не находишь?
— Ты меня об этом спрашиваешь?
— Нет. — Зак покачал головой. Его золотистые глаза лукаво сияли. — Не думаю, что хотел бы услышать твое мнение.
— И правильно делаете, мистер Тактик.
Лайла едва сдерживала желание засмеяться. Дай этому парню палец, и он откусит всю руку.
Она отвернулась, пряча улыбку, и стала рассматривать здания и витрины ночного Сан-Диего, пока Зак ехал по городу в направлении автомагистрали.
— Проклятие! — Голос Зака вывел ее из задумчивости. — Надо было двигаться вниз, к берегу.
Сквозь лобовое стекло Лайла увидела множество стоп-сигналов и заградительные ленты, блокирующие въезд на шоссе.
Зак повернул в другую сторону, Когда они добрались до широкого бульвара, огибающего старый индустриальный район, Зак направился на север, к полуострову, где оба арендовали дома.
— Смотри! — Лайла указала на группу людей, идущих по улице с пледами в руках. — Я давно мечтаю туда сходить.
Толпа прошла в двери морского музея, направляясь к огромному трехмачтовому паруснику, прятавшемуся позади группы зданий на берегу бухты.
Зак притормозил.
— Ты имеешь в виду киносеансы на «Звезде Индии»?
— Угу. — Лайла нагнулась, чтобы посмотреть в окно со стороны Зака. Она даже смогла разглядеть уголок грота за музеем. — Я и не знала, что они показывают фильмы так поздно в этом сезоне.
Зак опустил стекло и обратился к мужчине и женщине с двумя малышами:
— Какой сегодня фильм?
— Кларк Гейбл. — Мужчина помахал билетами. — «Мятеж на „Баунти“».
Лайла улыбнулась:
— Обожаю этот фильм.
По выходным в морском музее открывали верхнюю палубу старой шхуны, разворачивали огромный парус и демонстрировали классические фильмы о мореплавании. Когда-нибудь, в свободный от гонок день, она обязательно сходит в кино.
Обернувшись, Лайла встретила взгляд Зака. Его глаза смотрели тепло и нежно. Жар разлился по ее
