достоинством ответил Сидихин, трогая «лендровер» с места. Больше Евгений вопросов о прошлом Германа задавать не стал. Да и вряд ли тот бы ответил. Было — и прошло, незачем минувшие дни ворошить.
Как и обещал Сидихин, после обеда они позвали Тибурона и отправились на пляж. Непременных солдата, бутылку виски и гроздь бананов тоже захватили. Для начала окунулись, выпили по толике, а затем улеглись на полотенцах, и Герман стал рассказывать.
Серхио, уже понявший, что происходит нечто необычное, слушал молча, не перебивал. Иногда вопрос задавал Евгений, уточнял детали. Сидихин не сердился, терпеливо отвечал. Сейчас он совсем не походил на беспечного офицера, дорвавшегося до отдыха, каким выглядел вчера, когда прилетел в Порту-Амбуин. Разговор проходил на испанском, чтобы понимал и Тибурон.
— Вот какая история, парни, — начал Герман. — До Москвы уже давно стали доходить слухи о том, что кое-где ведутся разработки генетического оружия. То есть такого, что способно заложить в организм человека своего рода бомбу. Ребенок рождается, как обычно, растет, взрослеет. А потом, в один прекрасный день, вдруг стремительно начинает стареть. И умирает в считанные недели. Но это только один вариант. Теперь другой. Люди, попавшие под действие генетического оружия, становятся бесплодными. Как мужчины, так и женщины. То есть они не могут себя воспроизводить. Мало того. Бесплодие это заразно, передается половым путем или через кровь. Нация, таким образом, постепенно вымирает. Но и это еще не все возможные варианты. Человек, зараженный генетически измененными вирусами, вдруг теряет иммунитет к самым легким заболеваниям. Организм его просто отказывается бороться, к примеру, с обычной простудой. И человек умирает.
— Так они уже разработали это оружие? — спросил Евгений.
— Мы не знаем точно. Известно лишь, что такие разработки ведутся. Причем в них участвуют ученые из США. И уже достаточно давно. Сами понимаете, для расистов коренное африканское население, как бельмо в глазу. Идеальным вариантом для них была бы повальная эпидемия, после которой континент очистится, и белые смогут жить спокойно.
— А на них что, оружие не действует?
— В том-то и дело! Генетическое оружие разрабатывается только для африканцев. Для организма белого человека оно должно быть совершенно безвредным. Я не специалист, но слышал, что черная и белая раса в чем-то различаются. Вот на этом различии они и хотят сыграть.
Василич был заслан в Штаты именно с целью разведки этих исследований. Программа долговременная, и она сработала. Как этого добились, рассказывать долго, я сам многих подробностей не знаю и вам они тоже ни к чему. Главное — получилось! Оказалось, что одна из лабораторий находится на территории Анголы. Оставалось только выяснить ее местонахождение.
— Как это может быть? — удивился Евгений. — Тут солдаты то и дело шастают, унитовцы, самолеты летают. Неужели никто ничего не замечал?
— Ну почему не замечал? Кто-то что-то видел, кто-то кому-то сказал. Но! Во-первых, в здешних лесах не то, что лабораторию спрятать можно, стадо слонов будет беспрепятственно шляться, и никто об этом не узнает. Во-вторых, юаровцы щедро снабжают унитовцев оружием и деньгами, а они за это к базе не приближаются. В-третьих, и главных — война ведь идет в стране, а под шумок много чего натворить можно.
— Но какой им смысл устраивать лабораторию в воюющей стране? Не проще было где-нибудь в той же ЮАР? И спокойно заниматься своими делами!
— Ты об одном забыл, Турист! Разрабатывается генетическое оружие, которое будет действовать на людей. А где легко и без хлопот брать человеческий материал для испытаний? В такой вот воюющей стране. Здесь целую деревню можно заразить и наблюдать, как она вымирает. А если создадут то, что им требуется, то с Анголы и начнут. Она им как кость в горле! Отсюда отряды и СВАПО намибийского и АНК юаровского действуют, здесь у них базы. Так что они все правильно рассчитали.
— У них же своих негров хватает! Как их… кафров, кажется.
— У себя они таких экспериментов проводить не могут. За ЮАР весь мир пристально следит во главе с ООН. Если что-то необычное начнет происходить с коренным населением, такой шум поднимется!
— Ну, а снабжаются как? Самолетами? Собьют ведь!
— Ты что, много знаешь о системе местной ПВО? Ее практически нет! Летай, не хочу! Да и колонна вездеходов может спокойно пройти через позиции ФАПЛА, там даже никто не почешется! Есть и морской путь, база недалеко от реки расположена, а реки, как известно, обязательно впадают в море. В нашем случае — в океан. Раз в месяц на траверз устья реки выходит судно, и по ночам легкими катерами с него осуществляется снабжение базы.
«Вполне возможно, — подумал Евгений. — И по воздуху, и морем, и даже по суше».
— И вот теперь, — продолжал Сидихин, — мы установили точное местонахождение этой лаборатории. Ну, не все мы, а только Василич. Он через тебя подал в Луанду сигнал, а там уже я его дожидался. Когда стало ясно, что операция близится к своему завершению, сюда перебросили твою группу под предлогом освобождения заложников. На самом деле никто их освобождать не собирался, нужно было только проконтролировать передачу людей властям ЮАР. Что вы с успехом и выполнили. Потом вас сюда перебросили, на курорт и поближе к предполагаемой оперативной зоне. Кто же знал, что как раз в это время унитовцы проголодаются и на город нападут? Ну, а вы взяли и погеройствовали в своих лучших традициях. Кстати, за это самоуправство вас всех к орденам в Москве представили. Молодцы, ничего не скажешь! Теперь перед нами встает основная задача: уничтожить лабораторию и вывезти в Союз документацию из нее.
— А это на хрена? — грубо прервал Сидихина Евгений. — Чтобы наши умники продолжили разработки?
Герман терпеливо улыбнулся, как улыбаются нелепому вопросу ребенка.
— Это — уже не нашего ума дело! В задании говорится об уничтожении лаборатории и вывозе документации. По возможности. Операция назначена на послезавтра. Сегодня и завтра занимаемся снаряжением и разработкой планов. И послезавтра до рассвета выдвигаемся в район действий.
— А как далеко до лаборатории и что там находится? Какой-нибудь приметный ориентир?
— О, брат! — поднял указательный палец вверх Сидихин. — Там очень приметный ориентир! Церковь, в которой крестили всех анголан, увозимых в рабство. Не могли работорговцы язычников везти, вот и крестили насильно. Правда, это черт знает когда было, и сейчас церковь, естественно, не функционирует. Лагерь юаровцев одним краем примыкает к ней. Вот, смотрите карту!
Он расстелил бумажный лист на песке. Карта была португальской, очень подробной.
— Здесь, к северу, протекает река Лонжа. Примерно в десяти километрах от ее устья и находится эта церковь. А тут расположен лагерь.
— Так что, пешком придется по лесу переться? Транспорта нет, кроме «лендровера». Унитовские грузовики не починили.
— Не придется. Устроим морскую прогулку. Перед рассветом к Порту-Амбуин подойдет катер ангольских пограничников. Но экипаж там будет наш. Этим катером нас перебросят к устью и даже немного дальше. А потом все же придется пешком. На катере до церкви добираться опасно, обязательно засекут.
— На те самые легкие катера не напоремся?
— Нет, судно приходит в начале месяца. Сейчас середина, так что катеров не будет.
— Что за охрана у лаборатории?
— Достаточно серьезная. Во-первых, подходы заминированы. Во-вторых, в лесу, на наиболее вероятных путях подхода противника установлены камеры наблюдения. И, в-третьих, уже на ближних рубежах устроено несколько дотов с пулеметами и прочей гадостью. Вот план лагеря, Василич передал.
На листке бумаги были нарисованы несколько прямоугольников, один из них отмечен крестиком. Надо полагать — лаборатория. Ничего примечательного, похоже на какое-нибудь миссионерское поселение, такие в Африке встречаются. Может быть, поэтому база до сих пор и не была обнаружена?
Но вот рядом, оказалось, притаилась небольшая фунтовая взлетно-посадочная полоса, а по периметру стояли четыре кружочка — доты. Точками отмечались камеры наблюдения.
— Ничего себе, крепость! А почему против лаборатории не бросить регулярные войска? Да раздолбать там все предварительно артиллерией!
