встречи все сказанное, Мария Федоровна решила переговорить с нами серьезно о том, что ждет Российскую империю в самом ближайшем будущем.
Вдовствующая императрица была женщиной умной, и с большим влиянием в высшем обществе. Порой она могла поставить на место даже великих князей, перед которыми пасовал ее коронованный сын. Еще бы - для Николая великие князья были дядями и кузенами, а за Марией Федоровной маячила тень ее покойного супруга, которого все Романовы при жизни побаивались.
Да и в общении с вдовствующей императрицей было гораздо проще - она жила так называемым 'малым двором', который привлекал гораздо меньшее любопытство, чем царский двор. Ведь каждый посетитель Зимнего дворца заносился в камер-фурьерский журнал, который не был секретным документом. И любой генерал-адъютант мог сунуть свой нос в этот журнал, и узнать - кого изволил пригласить к себе Государь.
В указанное нам время мы с Ниной Викторовной были на месте. Аничков дворец, который в мое время был Городским дворцом пионеров, был по домашнему уютен, и более приятен для взора, чем чопорный и наполненный придворными Зимний. Поднявшись по широкой мраморной лестнице, мы увидели Ее Величество Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну. Она радушно поздоровалась с нами, протянув мне для поцелуя изящную ручку с тонкими пальчиками. Но я вспомнил, что эта дама, моя ровесница, каждый день по утрам обтиралась водой и делала зарядку, обожала верховую езду, и уже, когда ей было за сорок, освоила велосипед. На своих изящных ручках она могла сделать акробатическое 'колесо'. Потому и выглядела она намного моложе своего возраста. Я с удовольствием поднес к губам ее пальчики.
- Господа, - произнесла Мария Федоровна своим немного хрипловатым голосом, - я рада вас видеть. Проходите, чувствуйте себя, свободно, если хотите курить - курите.
Узнав, что мы с Ниной Викторовной не курим, она заметно огорчилась. Будучи заядлой курильщицей, она рассчитывала подымить папироской вместе с нами.
Мы прошли в гостиную, обставленную мягкой мебелью. Стены гостиной были сплошь увешаны акварелями с видами загородных царских дворцов. Мария Федоровна, извинившись, вышла на несколько минут. Потом она вернулась, присела на уголок дивана, обитого плюшем, и вздохнув, начала нелегкую для нее беседу.
- Господа, сказала она, - из всего рассказанного вами и увиденного, я пришла к выводу, что Российской империи угрожают неисчислимые бедствия. О причинах, которые подвели государство к краю пропасти я попрошу рассказать позднее, - Мария Федоровна чуть улыбнувшись посмотрела на нас, - а сейчас, скажите, можно что-то сделать, чтобы избежать надвигающейся катастрофы? И, если да, то что именно? Только я вас прошу, говорите мне правду, какая бы горькая она для меня не была...
Мы с Ниной Викторовной переглянулись. Похоже, что настало время играть в открытую. С таким человеком, как вдовствующая императрица, хитрить и юлить не стоило.
- Ваше Императорское Высочество, - начал я, - вы абсолютно правы, ситуация в Государстве Российском, несмотря на внешнее благополучие, просто критическая. Революция неизбежна. Можно попытаться отсрочить ее, но вот избежать...
Знаете, как описывал революционную ситуацию один из будущих вождей Советского государства? Он сказал следующее: 'Верхи не могут управлять по-новому, а низы не желают жить по-старому'. Для того, чтобы исправить положение надо улучшить жизнь низов. И заставить верхи работать по-новому, именно, работать, а не сибаритствовать, размышляя в свободное от развлечений время о благе простого народа...
- А как можно заставить верхи работать по-новому? - неожиданно от дверей гостиной раздался голос, от которого мы с Ниной Викторовной вздрогнули... У входа стоял император Николай II собственной персоной. И как он сумел так тихо войти, что ни я ни Нина Викторовна не услышали его шагов? Наверное, это из-за толстых ковров, которыми был выстлан пол гостиной.
- Добрый день, Ваше Величество, - первой опомнилась Нина Викторов, - мы рады видеть вас, хотя и не ожидали, что вы решите снова встретиться с нами.
- Господа, - сказал царь, подойдя к Марии Федоровне, и почтительно целуя ее руку, - я узнал от матушки, что вы будете сегодня у нее. И решил ее навестить, а заодно и встретиться с вами. Ведь Зимний дворец - далеко не самое подходящее место для неофициальных встреч. Слишком много там тех, кто не хочет или не умеет держать язык за зубами.
Мы с Ниной Викторовной понимающе переглянулись. По информации, которую нам сообщил Евгений Никифорович Ширинкин, кое-кто из служителей Зимнего стал проявлять ненужное любопытство, выясняя, что за таинственные незнакомцы были удостоены встречи с императором и его семьей. Да и вокруг дворца Великого Князя Александра Михайловича стали мельтешить подозрительные личности.
- Ваше Величество, - сказал я, - вы абсолютно правы. И коль наша встреча состоялась сегодня, то мы готовы ответить на все заданные нам вопросы. Честно и откровенно, - я посмотрел прямо в глаза Николаю.
Император не отвел взгляда. Я понял, что начался тот самый разговор, ради которого мы, собственно, и проделали такой долгий путь из Порт-Артура в Петербург.
- Ваше Величество, - через несколько лет один из политических деятелей России скажет следующее: 'Если Вы шахматист, то должны знать, что иная шахматная партия бывает проиграна безнадежно ходов за тридцать до мата. С нами произошло то же самое. Ошибки и нерешительность Александра II, незаконченность его реформ, внутреннее противоречие между ними и его политикой сделали революцию неизбежной'.
- А в чем, собственно, ошибки и нерешительность моего деда? - спросил Николай, - ведь убитый злодеями Помазанник Божий, был 'Освободителем'. Во всяком случае, именно так называл его народ.
- Да, Ваше Величество, император Александр II в 1861 году освободил крестьян от крепостной зависимости. - Но, как это было сделано?!
Помещикам досталось больше половины пригодной для обработки земли. Остальное - крестьянам. Вместе с землей крестьяне получили на шею ярмо выкупных платежей. Срок их истекает в 1910 году, хотя, выплаты по некоторым долгам должны были продолжаться аж до 1955 года! По разным оценкам эти выкупные платежи с набежавшими процентами составляют от 90 до 110% дохода крестьян. То есть, у крестьян нет денег для того, чтобы приобрести необходимый сельскохозяйственный инструмент и удобрения.
Отсюда и такая низкая урожайность. Если в Европе нормальный урожай считался в 150 пудов зерна с десятины, то в России даже в богатых хозяйствах он был около 70 пудов, а в бедных - от 30 до 25 пудов. Это даже не бедность, а откровенная нищета. В России каждый год голодают по нескольку губерний, а по весне, когда заканчиваются продукты, впроголодь живет большинство крестьян.
- Но ведь это ужасно! - воскликнула Мария Федоровна, - внимательно слушавшая наш разговор...
- Да, Ваше Императорское Величество, - ответил я, - но все обстоит именно так, как я сказал. Государь может вам подтвердить, в докладах ему губернаторы регулярно сообщают о недородах и голоде в их губерниях.
Николай II, угрюмо кивнул головой, подтверждая мои слова... А я тем временем продолжил,
- А что помещики, которым досталась земля - причем, самая лучшая, - и деньги, полученные от государства в качестве выкупа? - Они стали жить богаче, а на их земле появились крупные хозяйства, производящие дешевое зерно? - Как бы не так! К началу века из 105 тысяч помещичьих хозяйств Европейской России, лишь 18 тысяч имели более 500 десятин земли. А 50 тысяч помещиков имели менее 50 десятин, из них половина - менее 10 десятин, то есть, они стали практически 'однодворцами'.
- И какой же вы предлагаете выход из сложившейся ситуации? - спросил Николай II, - как сделать крестьян богаче? Ведь нищета крестьян, которые составляют большую часть населения Империи, это нищета и самой Империи.
- Это так, Ваше Величество, - вступила в разговор Нина Викторовна, - и единственный способ - это
