чем она предполагала. — Он должен был знать, где остановилась Джордан, чтобы Даррелл Вашингтон выследил девушек.
Роган покачал головой.
— Вам лучше идти, если вы намерены успеть в Асторию, — сказал Найт.
— И что? Вы решили не обращать внимания на то, что я рассказала?
— Нет, детектив, мы работаем иначе. Мы все это рассмотрим. Нам приходится это делать, когда открываются новые обстоятельства. Но сначала нам нужно разобраться, что Джейк Майерс сделал со своими ста тысячами. Если понадобится, мы вынудим «Мохеган сан» предоставить нам видеозапись, на которой Майерс уходит с фишками. Но, мне кажется, дочку Симански можно расколоть и без этого. Мы используем ее, чтобы надавить на Сьюзан Паркер. Затем раскрутим Паркер, пробьем еще одну брешь в обороне Майерса, и тогда нам, возможно, легче будет определиться окончательно, он ли наш преступник. Если, конечно, вы не считаете, что у нас есть более заманчивые варианты.
— Нет, сэр.
— Прекрасно. Я отправлю с вами Донована. Пусть дамочка узнает, что из-за всей этой ерунды ее парня могут и обвинить по делу о наркотиках. Если их так напугало обязательное минимальное наказание в шесть лет, то душевный разговор о возможном максимальном, вероятно, в конце концов заставит их сказать правду. А сейчас я могу обвинить Симански в создании помехи правосудию. Пока мы не выясним, что за чертовщина происходит, я хочу, чтобы все эти люди оставались у нас под присмотром.
Молчание в лифте, видимо, подсказало Доновану, что Элли и Рогану надо поговорить с глазу на глаз. У выхода из здания суда он нашел подходящий предлог.
— Мне нужно заскочить в туалет. Выводите машину, встретимся перед выходом.
По пути к автомобилю Элли заговорила.
— Ты считаешь, я тебя завалила.
— Нет. Если уж на то пошло, это я тебя подвел. Мы договорились, что я скажу им, куда ты пошла и зачем, а я этого не сделал.
— Так в чем проблема?
— Честно? Я думаю, у тебя разыгралось воображение. Если эти висяки как-то связаны между собой, я не думаю, что они имеют отношение к делу Челси Харт или к этой сегодняшней девушке. И я совершенно уверен, что они не связаны ни с какими личными претензиями к тебе.
У Рогана звякнул телефон. Он взглянул на экран.
— Вот черт, это Экелс. Да, шеф… Подождите, у нас тут затор. — Он прикрыл трубку ладонью и шепнул: — Я знал, что он пасет нас. Уже требует отчета.
И затем Элли с неимоверной благодарностью слушала, как ее напарник, несмотря на свое личное мнение, излагает ее рассказ, изо всех сил стараясь, чтобы эти слова не казались полным безумием.
Пока они ждали Макса Донована перед зданием суда, Элли вдруг заметила человека, переходившего Центральную улицу. Она увидела, как он достал из кармана мобильный, а через секунду зажужжал ее собственный телефон.
— Вот херня-то! — Она выскочила из машины, прежде чем Роган успел спросить ее, в чем дело. Откинув крышку телефона, она сказала: — Я у тебя за спиной, в шести метрах.
Питер Морс обернулся, широко улыбаясь, но, увидев выражение ее лица, посерьезнел.
— Сколько ты намерен мне названивать? Я вчера сказала, что мне нужна передышка, а ты что?
— Ух ты, я и не думал, что ты так разозлилась на меня.
— Значит, я же и виновата? Это ты написал про меня книгу. Ты скрывал свои планы. Ты болтался в Сети, завлекая женщин. А когда я сказала, что мне нужна передышка — это все, о чем я попросила, просто на время оставить меня в покое, — я оказываюсь злобной стервой. Ты считаешь, это справедливо?
— Я просто хочу поговорить. Эта книга для меня — шанс пробиться как писателю. Просто попробуй посмотреть на это с моей позиции…
— Я не могу это сделать сейчас, понятно? И вчера вечером я тебе это объяснила.
— Мне не нравится, как все вышло. Пожалуйста, давай сядем и спокойно обсудим это?
— Нет, не сядем и не обсудим. Мы поговорим, когда будем готовы к этому. А твои бесконечные звонки отнюдь не способствуют моему желанию разговаривать.
Явно расстроившись, Питер провел пальцами по волосам.
— Черт! Я даже не представляю, как теперь спросить то, что я собирался.
— Ты о чем?
— Мой босс — долбаный говнюк. Киттри хотел, чтобы я позвонил тебе сегодня утром. Я пытался увильнуть, и он понял, что у нас что-то не так. И сейчас он получает извращенное удовольствие, поставив меня в дурацкое положение.
— Боже. Ты хочешь спросить меня насчет этого дела, верно?
Он поджал губы.
— Давай, выкладывай.
— Вчера ночью около какого-то стрип-клуба неподалеку от Вестсайдского шоссе нашли труп. — Элли сообразила, что Питер мало общался с ее братом и не знал, где тот работает. — Подруга девушки сказала, что та вышла прогуляться из «Тенджуна». Я делаю про это материал, но Киттри хочет написать еще и свой. Про те висяки, о которых ты говорила на днях. Про те, что изучал Макилрой.
Элли почувствовала, что у нее в голове начала пульсировать какая-то венка. Она знала, что не должна была говорить о тех делах Питеру. И звонить Джорджу Киттри ей тоже не стоило. Сам он не смог бы проследить эту связь.
— И он собирается рассуждать о возможной связи этих дел?
Питер кивнул.
— Киттри уже работает над этим. Три нераскрытых дела. Челси Харт. Рейчел Пек, обнаруженная сегодня утром. Мне действительно все это противно, Элли, но он мой босс, и ты знаешь, какая он скотина.
— Скажи ему, что ты был молодцом и в точности исполнил его поручение, а я послала тебя без гребаных комментариев.
Глава 40
Селина Симански открыла дверь отцовского дома еще до того, как они успели постучать. Затем она сделала шаг в сторону, и они расценили этот жест как приглашение.
Она села в центр маленького потертого дивана, стоявшего посреди гостиной, оставив гостям единственное кресло, которое заняла Элли. В сложившейся ситуации она была лучшим кандидатом на роль доброго полицейского.
Первый раз ей представилась возможность увидеть Селину без пальто. Женщина надела длинный свитер крупной вязки и легинсы. Одежда туго обтягивала ее живот. В остальном она казалась довольно миниатюрной. Молоденькая, вероятно, двадцать с небольшим. Блондинка со светлой кожей. По предположениям Элли, ребенок должен был появиться на свет месяца через два.
— Я детектив Хэтчер. Это мой напарник, детектив Роган. И Макс Донован из окружной прокуратуры. Думаю, вы знаете, почему мы пришли, Селина.
Девушка пожала плечами.
— Ваш отец — не убийца.
— А я и не говорила, что он убийца.
— Нет, зато он говорил. И сделал это, чтобы оградить вас. Теперь пора вам защитить его.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответила Селина.
Ни единой виноватой нотки в голосе.
— Все, что сделал ваш отец, оказалось напрасно. Мы знаем про взятку. Вы не сможете истратить ни
