— Так, постарайтесь-ка успокоиться, обе. Тебя зовут Джордан? — Элли обратилась девушке с татуировкой. Та кивнула. — Так вот, Джордан, никто никого не будет убивать.
— Ну да, извините. Прости, Стеф.
— А ты Стеф? — спросила Элли заплаканную девушку.
— Да, Стефани. Стефани Хайдер.
— Хорошо. По всей видимости, вы расстроены, но я хочу, чтобы одна из вас, только одна, — добавила Элли, подняв палец, — рассказала мне, что произошло. Ты можешь это сделать, Стефани?
Девушка несколько раз всхлипнула и нервно подтянула хвостик.
— Мы на каникулы приехали. Наш рейс вылетает утром — собственно, уже сейчас. А нашей подруги Челси нет.
— Но… — хотела вмешаться Джордан.
— Твоя очередь еще настанет, — заверила Элли, подняв руку.
Стефани подгонять не пришлось.
— Вчера вечером мы ходили в клуб. Было уже поздно, но Челси не хотела идти домой. Она не пошла вместе с нами. Мне следовало остаться с ней, но нужно было домой. А она обещала!..
Джордан снова обняла подругу за плечи, и на этот раз Стефани сопротивляться не стала. Сквозь слезы и всхлипы она продолжила:
— Глядя мне в глаза, она пообещала, что к этому времени вернется. Обещала, что будет здесь. Обещала! А ее нет. Что-то с ней случилось. Что-то плохое.
Роган сделал цифровой снимок девушки из парка Ист-Ривер, но Элли не хотелось, чтобы ее опознавали таким образом. Во всяком случае, не в переполненном вестибюле гостиницы. И не сейчас.
— У вас есть фотография подруги?
Девушки покачали головами.
— Точно? — Элли вспомнила, как ребята из школьного оркестра делали снимки на телефоны. — Ни в мобильном, нигде?
— А, да. Ну конечно. — Девушка, которую звали Джордан, подошла к сумкам, громоздившимся в уголке, возле стойки посыльного. Порывшись в большой белой сумке, она вытащила клатч из лакированной кожи и принялась разбираться в его плотно упакованном содержимом. — Извините. Для полетов надо раскладывать вещи в две сумки.
Наконец она извлекла айфон и, несколько раз нажав на кнопки, передала его Элли.
— Это вчера вечером, за ужином. Вот она, в серединке.
Элли взяла айфон и всмотрелась в снимок. Подружки прижались друг к другу, застыли на миг, широко улыбаясь, как будто смеясь. А вот случайный очевидец на заднем плане вовсе не выглядел таким довольным. Вероятно, девчонки слишком уж расшумелись в ресторане. По крайней мере их последний совместный вечер прошел весело.
Экран был маленький, но все три лица можно было как следует разглядеть. Справа Стефани Хайдер с распущенными волосами и сверкающими глазами, совсем не такими, как сейчас — покрасневшими и припухшими. Слева Джордан со стрижкой эльфа.
Элли узнала и девушку в центре. Узнала светлые волосы, длинные и блестящие, позже грубо обрезанные. И красную блузку без рукавов, наверняка подобранную под длинные сережки из малиновых бусин, выглядывавшие из-под роскошных светлых локонов. Узнала улыбающееся лицо, которое потом использовали, как разделочную доску.
Глава 6
Когда Элли было семь лет, ее отец однажды вернулся домой с забинтованной головой.
Джерри Хэтчер больше месяца работал по делу о пропавшем ребенке. О пропаже дочери семья знала больше тридцати суток. Больше месяца они знали, что в последний раз девочку видели, когда та выходила из Кипарисового парка со взрослым мужчиной, чью внешность никто не мог описать.
Отец Элли сосредоточился на подозреваемом, которого ранее задерживали в этом парке за непристойное обнажение перед детьми. В день похищения этот тип не явился на работу. На следующий день тоже. Улика была шаткой, а дело — громким. Отец Элли сумел получить ордер. Он обнаружил тело девочки в бочке, спрятанной под ванной комнатой, прямо под новеньким джакузи подозреваемого.
Три дня спустя, сообщая новость семье ребенка, детектив Джерри Хэтчер говорил о девочке в прошедшем времени. Он не знал, как нарушить затянувшееся молчание родителей — они сидели бок о бок на диване, не сводя глаз со вставленного в рамку портрета их дочки-второклассницы. «Все говорят, у вашей дочки была такая улыбка, что в комнате светлело», — сказал он тогда.
Это сентиментальное замечание было высказано из добрых побуждений. Возможно, оно было банальным, но шло от чистого сердца. Отец убитого ребенка опрокинул кофейный столик и с такой силой толкнул Джерри Хэтчера, что тот шарахнулся головой о каминную полку. За что? За то, что слишком рано заговорил в прошедшем времени.
Среди воспоминаний Элли об отце было множество таких историй. Другие папы, вернувшись с работы, рассказывали о встречах с клиентами. Трудностях на маршруте доставки груза. Или сложном перекрестном допросе свидетелей в суде. Эллин папа объяснил, почему у него забинтована голова, и раз уж пришлось попутно рассказать историю о восьмилетней девочке, похороненной в бочке, ничего не попишешь.
Тогда Элли еще не осознавала этого, но она училась на его историях. В тот самый день она поняла, что никогда не следует использовать прошедшее время. Даже сообщая новость семье. Даже после официального опознания. Даже когда тело уже предано земле. До тех пор, пока сами родственники не начнут употреблять прошедшее время, о погибшем стоит говорить в настоящем.
Конечно, подруги Челси по-прежнему говорили о ней в настоящем. Они не знали, что ее тело лежит на столе из нержавейки в лаборатории судмедэксперта.
По 13-му участку Роган шел впереди всех — мимо стойки дежурных, комнаты совещаний, двух зарешеченных отсеков для задержанных и дальше по узкой лестнице на третий этаж в отдел убийств. Детективы быстро прошли через помещение отдела, до предела заставленное столами, стульями, картотечными шкафами и разнокалиберными коробками с уликами, ожидающими описи. Джек Чен, один из юных гражданских сотрудников, сидел на высоком стуле за стойкой приемной.
Вытащив из кармана двадцатидолларовую купюру и протянув Чену, Роган попросил его принести два кофе и слоеные пирожные. Из-за спины напарника Элли показала Чену три пальца и подмигнула.
Обходя столы, Роган направился в дальний угол отдела, затем вышел в коридор, ведущий к трем комнатам для допросов. Миновав первые две, он открыл последнюю и придержал дверь, пропуская Стефани, Джордан и Элли. Комната для допросов № 3 располагалась в самом конце коридора, реже использовалась и поэтому была самой приличной.
Там стояло всего три стула, а в центре — небольшой стол с ламинированной столешницей. Два слева. Один справа. Два детектива. Один подозреваемый. Так и было задумано.
Девушки стояли в нерешительности, пока Элли не указала им на стулья. Джордан и Стефани сели рядом, бок о бок.
Начали с имен и дат рождения. Встревоженная шатенка с хвостиком и ободком — Стефани Хайдер. Брюнетка с короткой стрижкой и татуировкой на пояснице — Джордан Маклафлин. Их пропавшую подругу звали Челси Харт.
Элли быстро записала в блокнот все три имени, в этом самом порядке. Последнее она обвела в кружок. Всем девушкам было по девятнадцать лет.
Роган предоставил ей право вести допрос.
— В гостинице вы сказали, что приехали в Нью-Йорк на весенние каникулы.
— Верно, — подтвердила Стефани. — Мы прибыли во вторник. Должны были улететь сегодня утром. Прошлой ночью Челси не вернулась в отель и, когда мы должны были выезжать в аэропорт, ее тоже не
