Джоселин подарила ему скептический взгляд, но продолжила:
– У всех девиц есть свои уникальные таланты и особенности. И хотя они вольны принимать или отклонять предложения, во время свидания они не могут отказать клиенту борделя в любой разумной просьбе. Это обеспечивает нашим гостям определенную «гарантию успеха», а нам – репутацию дома величайшего гостеприимства.
– Любая разумная просьба, – повторил Алекс ее слова. – А что может быть неразумной просьбой?
Джоселин пожала плечами.
– Их не так много, если честно. Например, мы не продаем услуги детей. А однажды мне пришлось вмешаться, когда один клиент попытался включить в свои фантазии одного из любимых котов девиц. – Джоселин вспыхнула от воспоминаний. – Это был интересный вечер для всех его участников.
Алекс покачал головой:
– Могу себе представить.
– Естественно, любые особые запросы обычно передаются мне заранее. Любые дополнительные расходы добавляются в счет гостя с процентами. – Джоселин улыбнулась чему-то. – Но повторяю, существуют определенные вкусы, которые мы не удовлетворяем. Такие клиенты обычно передаются в другие заведения.
Алекс старался осознать все это хитросплетение неволи и власти.
– Трудно находить так много добровольных красавиц?
Джоселин снова пожала плечами:
– Вовсе нет. В Лондоне полно таких красавиц, но я при отборе новеньких проявляю пристрастие. «Колокольчик» славится великодушием по отношению к своим девицам. Например, три раза в год сюда приезжает известный модельер, чтобы убедиться, что наряды всех девиц «Колокольчика» превосходят наряды конкурентов. Конечно, покровители делают свой вклад в их гардероб, но мы на них не надеемся. Каждую неделю сюда приходят гувернеры, которые занимаются с девицами по различным предметам.
– Гувернеры?
– Разве Зевс не предписывал что-то Девкалиону в отношении дочерей?
– О том, чтобы нанять им гувернеров? – Алекс нахмурил брови, стараясь вспомнить давно забытые уроки по греческим легендам.
– Вплетать розы им в волосы, украшать их драгоценными камнями, следить, чтобы они были одеты в пурпурные и алые одежды. Но чтобы, кроме этого, они учились читать позолоченную геральдику неба и на земле знали не только труд, но и очарование. – Она цитировала эти строки с мечтательным выражением лица. Потом она вспыхнула от смущения. – Возможно, я слишком много заставляю их читать, но даже древние греки видели пользу в хорошем образовании.
– Неужели? – Алекс не мог скрыть своего удивления. Эти строки были знакомы ему, она процитировала их из латыни. Интересно, откуда Джоселин, живя в таком заведении, может знать латынь? Должно быть, она училась где-то за пределами «Колокольчика». Или ее мать тоже нанимала гувернеров для девиц?
Она потянулась, немного расслабившись и успокоив волнение.
– Изредка мужчина забирает одну из девиц к себе на роль хозяйки. Они свободны в своем выборе и поступают так, как пожелают, при условии, что «Колокольчику» выплачивается за это хорошая сумма. Это справедливо и, кроме того, прибыльно.
Робкий стук в дверь прервал их беседу.
– Кто там? – откликнулась Джоселин.
– Это Эдит, мадам. Я принесла свежее постельное белье.
– Подожди. – Джоселин встала, завернулась в шелковый халат и прошла к двери. Открыв ее, она взяла стопку белья из рук Эдит. – Спасибо, дорогая. Будь осторожна на лестнице и отправляйся спать! Уже поздно, тебе нужно отдыхать.
Эдит присела в глубоком реверансе, но Джоселин успела заметить ее любопытный взгляд, брошенный в комнату. Девочке хотелось хоть краешком глаза увидеть гостя хозяйки.
– Иди-иди, – мягко добавила Джоселин и закрыла за ней дверь. – В холле нет места для этого, а я не хотела, чтобы из-за меня она бегала три пролета вверх по лестнице, – обратилась она к Алексу.
– Она… очень молода.
– Я говорила тебе. – Голос Джоселин звучал сердито. – Я не продаю детей. Эта девочка работает в данный момент горничной и находится под опекой миссис Брукс.
– Я просто удивился ее возрасту. Это не обвинение, Джоселин.
– Нет? – Она сняла поясок халата и потянулась. – Мне самой не нравится, что она здесь. В этом доме она неизбежно получит определенные уроки, даже несмотря на то что относится к основной прислуге. Мне ненавистна мысль о том, что на крыльце этого дома всегда ждет другая девочка, чтобы занять ее место. И не важно, что я делаю… Я не могу спасти их. Не могу.
Алекс подошел к ней сзади и прижал к груди, погладив плечи и руки.
– Ты делаешь то, что можешь, и я уверен, что никто не ожидал бы от тебя большего.
Она освободилась из его объятий и прислонилась к столбику кровати.
– Боюсь, я разочарую вас, милорд.
– Каким образом?
– У тебя сложилось неправильное представление о самом заведении и обо мне. Я – не благодетельница какого-то тайного пансиона, который дает приют маленьким заблудшим овечкам, Алекс. – От этого
