признания у нее в груди все сжалось от ледяного холода. – Они расскажут тебе, какая я добрая. Нанимаю гувернеров, настаиваю на ежемесячном медицинском осмотре, даю им почувствовать независимость. Но они не расскажут тебе…
– Что?
– Они не расскажут тебе, что, нанимая гувернеров, я больше забочусь о прибыли, чем о них. Наши клиенты предпочитают, чтобы смазливые лица дополняла грамотная речь. А если клиент получает товар превосходного качества, он платит больше. Я настаиваю на медицинском осмотре, потому что мы должны следить за здоровьем девушек. Ведь если кто-то из них болен, значит, не может предлагать услуги клиентам, а у властей появляется повод арестовать девицу и закрыть заведение. Как тебе такая благодетельница?
Алекс подошел к ней и обнял за плечи. Ее глаза были полны слез.
– Я хочу быть… – Джоселин подняла голову. – Я хочу быть лучше. Я хочу, чтобы им хорошо жилось здесь. Но я не могу изменить мир. Они продают себя, нет, это не совсем точно, да? Я продаю их точно так же, как продала себя…
Алекс поцеловал ее, заставив замолчать. Он купил ее тело, ни секунды не раздумывая над этим, а теперь сама мысль о деньгах, стоящих между ними, была невыносима. Теперь все его думы были только о Джоселин. Он вдыхал запах жасмина, которым пахла ее кожа, и ощущал вкус соленых Слез на своих губах. Он целовал Джоселин до тех пор, пока она не затихла в его объятиях. Больше разговоров об устройстве мира за ее дверью не звучало.
Алекс ушел, но его продолжали терзать их последний разговор и боль в ее глазах. Так много секретов. Но ее осанка, тонкие черты лица и безупречные манеры, то, с каким достоинством она держалась, производили впечатление хорошего воспитания. Она должна быть дочерью настоящего джентльмена, подсказывало ему сердце. Хотя он сомневался, что она знает своего отца. Если знает, почему не сказала ему? Но если он сможет подтвердить свои догадки…
Если он сможет подтвердить их, для нее это будет хорошим подарком. Он освободит Джоселин от переживаний, которые терзают ее душу, успокоит и докажет свою искренность. Надо нанять сыщика из полицейского участка, которого как-то рекомендовал Дрейк, и кто знает, что он раскопает? По крайней мере, он будет знать правду о красавице, которая цитирует греческие мифы.
– Розы в волосах, – повторил про себя Алекс, спускаясь по ступенькам и покидая заведение. В мыслях предстал образ Джоселин с розами в волосах.
Глава 12
На следующий день из «Колокольчика» ушла Амелия. Все произошло так, как она хотела, без официального прощания и лишней суеты. Она взяла свои вещи и переступила порог заведения, устремившись в другой мир. Ночью она отправится на корабле в Америку, и ее жизнь в «Колокольчике» останется лишь в воспоминаниях. Джоселин попросила Рамиса сообщить новость остальным только после ухода Амелии, чтобы не было лишних вздохов. Завтрак прошел тише обычного, большинство девиц старались улыбаться и делать вид, что ничего не произошло. Их состав никогда не был постоянным, но пустовавшее за столом место Амелии удручало всех присутствующих.
– Ну что ж, а я, например, намерена оставаться под этой крышей в безопасности! Похоже, этих девчонок находят только за стенами борделей, – подала голос Мойра.
– Ну нет! – Джез непокорно тряхнула кудряшками. – Никто не посадит меня в клетку. Я буду уходить и приходить, когда мне хочется. Сегодня днем у меня выход с лордом Расселом, а вы можете прятаться здесь и ждать, пока ваши меха покроются плесенью.
– Никто здесь плесенью не покрывается, и никто не заставляет тебя сидеть взаперти, – встряла Сюзанна.
За столом началась оживленная беседа, когда Джез гордо удалилась, чтобы приготовиться к свиданию. Джоселин все это время не отрывала глаз от тарелки. Через тайные источники просочились дополнительные подробности о последнем убийстве в «Жадеите», и Джоселин не могла винить девиц за разговоры об опасностях. В газете появилась наконец небольшая заметка о случившемся, но в ней не прослеживалась связь между двумя трагедиями. Приличное общество продолжало оставаться в стороне от их неприятностей. Джоселин знала, что если остановить эти разговоры сейчас, то будет только хуже. По крайней мере, она обеспечила благополучный отъезд Амелии. Хотя подобные неприятности напрямую «Колокольчику» пока не угрожали, у Джоселин было странное чувство, что вечно так продолжаться не может.
Под высоким воротничком ее утреннего платья скрывалось подаренное Алексом ожерелье с топазами. Она никому его не показывала, не желая ни с кем делиться ощущением призрачного счастья, которое дарило ей это ожерелье. Воспоминания о прошедшей ночи заглушали голоса в комнате, и Джоселин позволила себе отвлечься на мысли об Алексе.
Его сдержанная манера поведения куда-то исчезала, как только он прикасался к ней, и Джоселин обожала ту жесткость и необузданность, с которой он овладевал ею. И все же в конечном счете он оставался титулованным джентльменом. Джоселин знала, что никто никогда и не подумал бы, что изысканный и вежливый лорд Коулвик позволит себе развлекаться с хозяйкой известного борделя.
Когда-то она думала воспользоваться их союзом ради выгоды, но это был бы худший вариант самообмана. Она никогда прежде не использовала покровительство какого-либо клиента ради выгоды заведения. Ни для подкупа, ни для шантажа. И сейчас не станет этого делать. У нее не было намерения обманывать доверие Алекса или устраивать скандал вокруг его имени.
В его присутствии она ощущала естественную легкость, чувствовала себя в безопасности и забывала о страхе. Алекс с такой заботой относился к ней. Он даже заставил Джоселин забыть о десяти тысячах фунтов. По крайней мере, пока не…
Его вопрос об отце причинил ей боль.
«Почему? Ну почему простой вопрос о моем происхождении так сильно ранил меня?»
Аппетит Джоселин мгновенно испарился. В голове созрел ответ, и ее вновь посетило неизбежное чувство отчаяния. Это ранило, потому что подчеркивало невероятную разницу их миров. Ей стало больно, потому что хотелось ответить ему. Клятвы матери никогда снова не выходить замуж еще не гарантировали, что Джоселин появилась на свет, когда мать была замужем. Скорее всего, она была незаконной дочерью какого-нибудь покровителя матери, так называемым побочным результатом деятельности «Колокольчика». Прежде Джоселин это никогда не волновало. Но теперь все изменилось, потому что Алекс смотрел на нее с искренним беспокойством в красивых карих глазах, и она не хотела признавать, что у нее нет шанса вести
