волновала Одри. Она просто хотела знать.
Кит появился в двери, держа в руках чашку кофе.
— Я слышал, ты хорошо играешь в покер. Не возражаешь, если я присяду?
Одри кивнула в ответ, и Кит расположился на стуле напротив нее.
— Марк сказал, что ты отвлекала его своими прелестями… — Кит покраснел, изо всех сил стараясь не смотреть на ее грудь.
Одри не выдержала и рассмеялась.
— Ему не повезло, потому что он был пьян. Но в любом случае я бы сделала это снова.
Кит снял очки, достал из кармана чистый носовой платок и начал вытирать стекла.
— Тебе не надо оправдываться передо мной за то, что ты сделала. Я думаю, что любой, кто заставил Марка бросить пить и снова заняться ранчо, достоин медали, — он наклонился и мягко поцеловал ее в щеку, — или по крайней мере поцелуя.
Одри улыбнулась и положила руку ему на плечо, мечтая о том, чтобы и у нее был такой брат, как Кит.
— Ну, ну, какая милая домашняя сцена! — насмешливо произнес низкий голос с порога.
Глава одиннадцатая
Одри замерла, а Кит медленно поднялся и надел очки.
— Думаю, мне лучше уйти, — сказал он.
— Вот, значит, как? Сначала Долт, потом Пит, а теперь ты? — выдавил из себя Марк.
— Я просто говорил Одри до свидания, дурак! Кроме того, я не вижу кольца на ее руке! — возмутился Кит.
— Черт, кольцо никогда не останавливало нашу мать! — прорычал Марк.
Одри оцепенела, у нее просто не было слов.
Кит покачал головой:
— Теперь я могу с уверенностью сказать тебе: Одри не такая, как наша мать! — Он опустил плечи и отступил назад. — Да ты ревнив как черт! — Кит засмеялся: — К счастью для тебя, у меня есть невеста в Дентоне. — Он взглянул на часы. — И если я сейчас не уеду, то могу не увидеться с ней сегодня вечером.
Видно было, как Марк расслабился.
— Так ты собираешься жениться? Когда? Почему ты мне ничего не сказал?
— Я говорил тебе, но думаю, ты просто забыл об этом. Почему бы тебе не приехать в Дентон? Я хочу, чтобы ты познакомился с ней. — Кит повернулся и крепко обнял Одри. — Пока, Одри. Было очень приятно познакомиться.
Марк выглядел смущенным, Кит пожал плечами, и оба брата ушли.
Марк вернулся в дом, ругая себя последними словами. Когда он увидел, как Кит целует Одри, его глаза затуманил гнев, а сердце заколотилось с бешеной скоростью. В тот момент ему хотелось убить Кита. Неужели его брат прав? Он действительно так ревнив? Он никогда прежде не замечал за собой этой черты.
Одри нигде не было, ни в кухне, ни в гостиной, свет везде был потушен. Должно быть, она уже пошла спать. Одри в постели, под простынями — этот образ сводил его с ума.
Он поднялся наверх и постучал в ее дверь.
Нет ответа.
Марк снова постучал, на этот раз более настойчиво.
Опять без ответа.
— Одри, мы можем поговорить одну минутку, пожалуйста?
— Нет, уходи.
— Если ты не откроешь дверь, я просто снесу ее с петель!
Дверь приоткрылась, Одри проговорила сквозь стиснутые зубы:
— О чем ты хочешь поговорить?
Марк застыл без слов, глядя на нее.
Она, должно быть, расчесывала волосы перед сном. Они падали на ее плечи мягкими, золотистыми волнами. Увидев ее в простой ночной сорочке, Марк почувствовал, как у него все сжалось в груди. Рубашка была без рукавов, застегнута на все пуговицы, со скромным вырезом. Но ее грудь заметно выдавалась вперед.
— Ну, я слушаю, — сказала она.
— Я, — он нервно провел по лицу и волосам. — Я просто хочу извиниться.
— Извинения не принимаются, — ответила Одри и захлопнула перед ним дверь.
Марк принялся снова стучать в дверь:
— Черт возьми, Одри, ты должна выслушать меня. Я знаю, что вел себя как полный идиот, но…
— Рада, что ты это признал, а теперь убирайся! — Она открыла дверь и стояла в проеме, так что свет падал на нее и Марку были хорошо видны ее соски, просвечивающие через рубашку.
Все, что он хотел сейчас, так это обнять ее и целовать до тех пор, пока ее гнев не сменится на страсть. Он подошел к ней, обнял и прижал ее к себе.
Одри пожалела, что открыла дверь. Она сопротивлялась, упираясь руками ему в грудь.
Марк глубоко вздохнул и посмотрел ей в глаза:
— Кит был прав. Я вел себя сегодня как последний дурак.
— Даже если твои предположения верны, это все равно не твое дело. — Она глубоко вздохнула. — Я ни с кем не спала, понятно? Я даже не понимаю, почему ты мог так подумать обо мне?
— В основном женщины — обманщицы по своей природе.
Одри отступила назад:
— Ты не можешь объединять всех женщин в одну категорию. Ты можешь, например, представить себе, что Хелен обманывает Джона?
Марк пожал плечами:
— Она исключение, которое подтверждает правило. — Он посмотрел на Одри. — И ты тоже — исключение, но большинство женщин любят… разнообразие. Например, моя мать не могла быть постоянно с одним мужчиной.
— Твоя мать обманывала отца? Значит, поэтому ты солгал мне о том, что они умерли? Они в разводе?
Марк не ответил, но на его лице промелькнуло выражение неуверенности. Покачав головой, он посмотрел куда-то вдаль и сказал:
— Я не знаю. Для меня они умерли.
Как он может не знать? Что же случилось с его семьей? Все ее вопросы отступили на задний план, когда Марк наклонился и нежно поцеловал ее. Его губы словно не хотели отрываться от нее. Крепко обняв Одри, он прошептал ей на ухо:
— Позволь мне остаться сегодня, Одри.
Она заколебалась, мысли ее были в полном беспорядке.
Он не любит тебя. Перестань мучить себя, вернись домой и покончи с этим.
А как же все эти ночи, которые она провела в одиночестве, мечтая? И сколько еще впереди этих одиноких ночей, когда она будет лежать без сна и сожалеть о том, что так и не отдалась Марку Мэлоуну? Ее трусость будет преследовать Одри до конца жизни. Сегодня она должна рискнуть.
Уткнувшись носом ему в грудь, она сказала:
— Хорошо.
Не веря своим ушам, Марк взял ее за подбородок и повернул ее к себе:
— А ты не пожалеешь?
Сомнение в его голосе придала Одри уверенности в своих силах.
