В кабинет вошел мужчина средних лет, в белой рубашке и в очках, красовавшихся на кончике носа.
– В чем дело, Джим?
– Да вот, шеф... Застукал Морелли в тот момент, когда он знакомил адвоката с нашими документами.
Облизав губы, Стенфорд сказал:
– Защита обладает правом доступа к некоторым документам.
– Ну тогда пусть пришлет ходатайство, – возразил Эбшайр. – Ведь существует соответствующая процедура...
Стенфорд посмотрел на своего протеже долгим задумчивым взглядом.
Бен решил вмешаться:
– Не вижу особого вреда в сотрудничестве и в разумном обмене информацией.
– Да?.. – протянул Эбшайр. – А может, именно по этой причине вы и не поднялись выше среднего уровня? Потому что слишком уж любите обмениваться информацией...
Бен в ответ лишь покачал головой.
– Директор ФБР не заинтересован в сотрудничестве, – продолжал Эбшайр. – Его интересуют результаты, и именно их я собираюсь представить, вот так-то.
Он сделал шаг к Бену и приставил указательный палец к его груди.
– Поэтому, Кинкейд, советую подумать. Если угробишь это дело, тебе несдобровать, я обещаю!
Бен взглянул на Майка, надеясь, что он вмешается и велит этому наглецу фэбээровцу заткнуться. Но Майк стоял молча, с каменным лицом.
– Ладно, – сказал Бен, отстраняя палец Эбшайра. – Полагаю, мне пора идти.
– Согласен, – кивнул Эбшайр. – И запомните, Кинкейд, ничего личного между нами, просто я не хочу, чтобы вы здесь появлялись. Если у нас что-нибудь для вас появится, вы узнаете об этом в суде.
– Увидимся, – буркнул Бен, направляясь к двери. Он понял, что ему лучше исчезнуть, пока он не сделал чего-нибудь такого, о чем бы впоследствии пожалел. Дело представлялось совершенно безнадежным. Все словно сговорились отправить Кристину на электрический стул. И чем быстрее, тем лучше.
Глава 10
Бен похлопал себя ладонью по груди:
– А ну, Жизель! Хоп, прыгай...
Жизель, растянувшаяся в гостиной на мягком кресле, невозмутимо вылизывала лапки. Взглянув на Бена, она сморщила носик, затем вернулась к своему занятию.
– Жизель, в той книге, что дал мне Джонс, говорится, что кошек дрессируют, так же, как собак, или дельфинов, или других умных животных. Если я хлопаю себя по груди, ты должна прыгнуть мне на руки и сделать вид, что ужасно рада меня видеть. Понятно?
Жизель даже не взглянула в его сторону.
– Ну, давай, кошка. У меня нет времени тебя упрашивать.
Мне надо приготовиться к завтрашнему слушанию. Так что прыгай, ну, прыгай!
Жизель лениво потянулась, мяукнула – и продолжила свое занятие; она не обращала на Бена ни малейшего внимания.
– Жизель! Взгляни же на меня. Я с кем говорю, а?
Жизель спрыгнула с кресла и направилась в кухню. Остановившись у своей миски, она вопросительно уставилась на Бена.
– Нет, нет, Жизель, забудь об этом. Так дело не пойдет...
Жизель встряхнулась – словно плечами пожала. Затем, растянувшись рядом с миской, принялась ждать.
– Я не шучу, Жизель. И не смей ставить мне условия.
Жизель снова принялась умываться.
– Хорошо, я уступаю! Получай свои любимые консервы.
Бен открыл банку и поставил ее на пол. Жизель накинулась на еду так, словно голодала уже много дней. Хотя она действительно два дня не ела, но с таким слоем подкожного жира можно было потерпеть и дней десять.
– Только не думай, пожалуйста, что ты меня переубедила.
Как только кончится эта банка, придется тебе есть обычную кошачью еду.
Жизель продолжала уплетать консервы, не обращая на хозяина внимания.
Сунув пиццу в микроволновую печь, Бен быстро разогрел ее и направился обедать в гостиную. Комната была обставлена довольно скудно: телевизор, старенькое пианино да стопка плоских коробок из-под пиццы, высившаяся чуть ли не до потолка. И еще стереоаппаратура: усилитель фирмы 'Мицубиси', проигрыватель 'Сони' и динамики 'Бостон акустик', уже немного устаревшие, но все же...
Бену всегда хотелось научиться играть на пианино, но он прекрасно понимал, что не сможет состязаться с 'Ганс энд Розис', чьи пластинки запускали на полную мощность его соседки Иони и Иеми.
