– У меня уже есть адвокат. – Дверь закрылась.
– Я пришел сюда не для того, чтобы предлагать свои услуги. Я представляю Кристину Макколл.
– Да? Докажите...
– Как я могу это доказать, стоя перед закрытой дверью? Послушайте, если вы не согласитесь добровольно со мной поговорить, мне придется направить вам повестку через суд.
Дверь снова приоткрылась.
– Если к вам придет судебный исполнитель, он конечно же пожелает осмотреть вашу комнату, – продолжал Бен.
Мужчина снял цепочку и распахнул дверь.
– Только десять минут, – предупредил он. – У меня деловое свидание.
'Сомневаюсь я, что у тебя свидание', – подумал Бен, переступая порог. Комната напоминала мусорную свалку: повсюду грязное белье, газеты, картонные упаковки от полуфабрикатов... Постель не застелена. Зеркало над комодом разбито в нескольких местах. Бен не понял, откуда идет отвратительный запах – то ли от грязного белья, то ли из туалета, но вонь здесь стояла невыносимая.
– Уютное местечко, – поморщился Бен, присаживаясь на один из стульев, ближе к двери.
– Да, не дворец. Зато это единственный мотель, где номер обходится меньше пятнадцати баксов и где можно принимать по телевидению канал 'Плейбоя' всего лишь за доллар сверху.
– Выходит, неплохая сделка?
– Можешь мне поверить, приятель.
– Мой секретарь с трудом вас отыскал.
– Могу дать тебе хороший совет, приятель. Иногда полезно, чтобы тебя подольше поискали.
– Почему же?
– Потому что кое-кто не хочет, чтобы расследовалось убийство Ломбарди. И эти люди вышибут из твоей башки мозги, если ты до чего-нибудь докопаешься. А они знают тебя.
Бен постарался не придавать значения его словам.
– Говоришь, знают?
– Знают, черт подери. Убийца, который испугался, вдвойне опасен. А эти парни испугались!
– Похоже, ты имеешь в виду своих бывших хозяев? – спросил Бен.
Но тот не отвечал.
– Могу я называть тебя Ленни? Тебя же все так зовут?
– Так меня зовут мои друзья, а ты к ним не относишься.
У Ленни был типичный вид проныры: резкие черты лица, тонкие усики под носом и длинные бакенбарды. Во всем его облике, в манере держаться было что-то ненадежное, уклончивое...
– Насчет твоего бывшего хозяина. Тони Ломбарди... Как я понимаю, ты у него был на побегушках?
– Да, верно, – потягиваясь, ответил Ленни. При этом закатанные рукава его рубашки поползли вверх, и Бен увидел следы от инъекций.
– Похоже, иногда балуешься?
Не понимаю, о чем ты. – Ленни заложил руки за спину.
– Ладно, не важно. Что ты мог бы рассказать о делах Тони?
– О котором из дел?
– О наркотиках.
– Ничего об этом не знаю. Не верю, что Тони мог заниматься чем-то незаконным.
Едва ли это была лояльность по отношению к покойному хозяину – скорее всего, Ленни боялся за себя.
– Хорошо. Тогда расскажи о торговле попугаями.
– Рассказать? Что именно?
– Попугаи – прикрытие для контрабанды наркотиков?
– Я уже вам сказал...
– Да, да. Извини.
Бен решил зайти с другой стороны.
– Скажи, тебе не приходилось доставлять что-нибудь Альберту Декарло или принимать у него посылку для босса?
– Да, и то и другое. Ну и что?
– Не представляешь, что именно тебе приходилось доставлять?
– Иногда деньги. Их всегда пересчитывали в моем присутствии.
