письменным столом, который служил папам уже полтысячелетия, сидел Валендреа. Стену за его спиной украшал образ Мадонны.
Перед столом стояло обитое материей кресло, но Мишнер знал, что сидеть в присутствии Папы позволено лишь Главам государств.
Валендреа поднялся, обошел стол. Папа протянул Мишнеру руку ладонью вверх, Мишнер понял, что он должен сделать. Он посмотрел в глаза тосканцу. Нужно продемонстрировать подчинение.
Мишнер колебался несколько мгновений. В конце концов решил, что сейчас лучше проявить благоразумие — по крайней мере, пока он не выяснит, что нужно этому дьяволу. Он опустился на колени и поцеловал перстень, отметив про себя, что ватиканские ювелиры уже успели сделать для Валендреа новый.
— Я слышал, что Климент не отказал себе в удовольствии получить такое же приветствие в Турине от его преосвященства кардинала Бартоло. Я передам достопочтенному кардиналу, что вы тоже соблюдаете протокол церкви.
Мишнер поднялся.
— Что вам угодно? — Он умышленно не стал добавлять «Святой Отец».
— Как ваше самочувствие? — Валендреа явно издевался.
— Вам это безразлично.
— Как убедить вас в обратном?
— Надо было по-другому относиться ко мне все эти три года.
Валендреа вернулся к столу.
— Я вижу, вы провоцируете меня. Но я не буду реагировать на ваш тон.
Мишнер терпеливо повторил вопрос:
— Что вам угодно?
— Мне нужно найти то, что Климент забрал из хранилища.
— Я и не знал, что он что-то взял оттуда.
— Я не в настроении шутить. Он все рассказал вам.
Мишнер вспомнил слова Климента.
«Я дал Валендреа прочесть содержимое футляра… В 1978 году он выкрал из хранилища часть третьего Фатимского откровения Девы».
— А мне кажется, что это что-то украли вы.
— Вы дерзите Папе, — мягко произнес Валендреа и тут же без перехода в лоб спросил: — Чем вы докажете свои слова?
Мишнер не стал проглатывать наживку. Пусть этот сукин сын помучается, пытаясь понять, что же ему известно на самом деле.
Валендреа подошел ближе. Ему очень подходит белое облачение, и папская шапочка почти не видна в его густой шевелюре.
— Мишнер, это не вопрос. Я приказываю вам сообщить мне, где находится этот текст.
В приказе Валендреа прозвучали нотки отчаяния, и Мишнер подумал: может быть, последнее письмо Климента было не просто бредом переживающего депрессию и готового уйти из жизни Папы?
— Я до этого момента вообще не знал, что оттуда что-то пропало.
— Думаете, я поверю в это?
— Верьте во что хотите.
— Я велел обыскать папские апартаменты и все в Кастель-Гандольфо. А личные вещи Климента у вас. Я намереваюсь поискать в них.
— А что именно вы ищете? — невинно уточнил Мишнер.
Валендреа измерил его подозрительным взглядом:
— Не могу понять, играете вы со мной или нет.
Мишнер пожал плечами:
— Я говорю правду.
— Ладно. Отец Тибор переписал третье откровение, записанное в Фатиме сестрой Люсией. И факсимиле оригинальной записи, и свой перевод он отправил Клименту. Именно этого перевода и нет в хранилище.
Мишнер начинал понимать.
— Значит, вы действительно взяли оттуда часть текста третьего откровения в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году?
— Мне нужно получить документ, состряпанный этим священником. — Тон Валендреа изменился. — Где вещи Климента?
— Мебель я отдал в приют. Все остальное у меня.
— Вы уже смотрели, что там?
Мишнер солгал:
— Конечно.
— И там не было ничего от отца Тибора?
— Если я отвечу, вы мне поверите?
— А с какой стати мне вам верить?
— Потому что я славный малый.
Валендреа помолчал. Молчал и Мишнер.
— Что вы узнали в Боснии? — вдруг переменил тему Валендреа.
— Что не стоит подниматься на гору в грозу.
— Я понимаю, почему Климент так ценил вас. Вы находчивы и умны. — Он выдержал паузу. — А теперь все же ответьте на вопрос.
Мишнер достал из кармана записку Ясны и передал ее Папе.
— Это десятое откровение Меджугорья.
Валендреа торопливо взял лист бумаги. Начал читать. Что-то поразило его, тосканец вздрогнул и перевел взгляд от листа бумаги на лицо Мишнера. Из груди Папы вырвался стон, и тут, не выпуская из рук бумаги, он обеими руками схватил Мишнера за черную сутану. В его глазах бушевала ярость.
— Где перевод Тибора?
Мишнер не ожидал такой бурной реакции со стороны Валендреа, но сохранил самообладание. С каким удовольствием он бы врезал сейчас по этому ненавистному лицу! Однако он переборол себя и лишь произнес:
— Я считаю, что слова Ясны лишены смысла. Почему вы так болезненно реагируете?
— Ее бредовые измышления действительно лишены смысла. Но мне нужно факсимиле письма отца Тибора!
Он почти кричал.
— Если они лишены смысла, почему вы набросились на меня?
Немного придя в себя, Валендреа отпустил Мишнера.
— Перевод Тибора — собственность церкви. Верните его.
— Так пусть его разыскивает швейцарская гвардия, — возразил Мишнер.
— У вас есть сорок восемь часов, чтобы доставить его, иначе я немедленно выпишу ордер на ваш арест.
— На каком основании?
— Кража собственности Ватикана. Потом я передам вас румынской полиции. Они хотят расспросить вас о вашем визите к отцу Тибору. — Его голос звучал властно, слова вылетали отрывисто.
— Думаю, они захотят узнать и о вашем визите.
— О каком визите?
Надо, чтобы Валендреа думал, будто Мишнеру известно больше, чем на самом деле.
— В день убийства Тибора вы покидали Ватикан.
— Раз уж вы все знаете, может, скажете, куда же я ездил? — саркастически спросил Валендреа.
