— Он хорошо владеет методикой исследования сновидений. Много лет назад кто-то открыл ему эту тайну. Видимо, какой-нибудь двойной агент. И он гораздо более могуществен, гораздо лучше владеет ею, нежели любой из супервайзеров, потому что великолепно умеет маскироваться и пользоваться чревовещанием, перемещаясь из одного сна в другой. Но как он сумел внедрить в наше сознание эту мысль, как одурачил нас, заставив нас самих выкрасть у себя целый день, — этого я даже представить себе не могу. И если он проделал такое однажды, неужели не сумеет повторить это снова? Зачем ограничиваться одним днем, если можно выкрасть гораздо больше? Так что его агенты-сомнамбулы могут действовать каждую ночь.
— Прошлой ночью банда лунатиков выкрала все будильники по всему городу, — напомнил Анвин. — Я заметил, как из всех домов, мимо которых мы проходили, выбирались по одному, по два человека; должно быть, они проникали во все квартиры, взламывая двери, и забирали оттуда часы. Они считали, что направляются на вечеринку, где будут пировать и играть, а на самом деле доставляли украденные часы братьям Рук. Там была и мисс Гринвуд, она подпевала им, а детектив Пит был застрелен, потому что вскрыл всю гнусность этой операции.
Мур покачал головой.
— Значит, мы с вами что-то упустили. Не осознали, каким оружием воспользовался наш противник. Но битва еще не окончена, мистер Анвин. Возможно, последняя битва в этой длительной и незримой войне. Я не понимаю сути всех этих маневров, знаю только, какие ставки поставлены на кон. Хоффман горит желанием отомстить, это его желание только усиливалось с годами, прошедшими со дня провала его попытки украсть двенадцатое ноября. Игровые залы, рэкет, операции на черном рынке и криминальная сеть, подпитывающая все его приготовления, — это всегда были лишь средства для достижения его истинной, конечной цели, заключающейся в уничтожении во всем городе границы между здравым смыслом и диким горячечным бредом лунатических сновидений его обитателей. Идеальный мир для него — это цирк, бродячий парк развлечений, все иллюзорное, все находящееся в состоянии непрерывного изменения. И если он осуществит свои желания, мы все превратимся в бабочек, которым снится, что они люди. Пока что его сдерживала только жесткая приверженность Агентства принципам здравого смысла и упорядоченности всего сущего. Именно в этом и состоит теперь ваша работа, мистер Анвин. И моя, кстати, тоже.
С севера донесся шум уличного движения. Город пробуждался. Одежда Анвина была вся изорвана и запачкана кровью. Сколько людей уже успели к данному моменту прочитать в газетах его фамилию? Было бы весьма нежелательно, подумал он, чтобы кто-либо увидел его в таком виде. Интересно, а есть ли где- нибудь поблизости станция подземки, откуда имеется доступ к восьмому поезду?
— Надеюсь, вы теперь уже понимаете, что ваши поиски Сайварта безнадежны, — заключил Мур. — Он, по всей вероятности, уже мертв.
— Он выходил со мной на связь, — возразил Анвин.
— Что?! Каким образом?
— Он появился в моем сне две ночи назад. И еще раз — кажется, прошлой ночью. И сказал мне про восемнадцатую главу.
— Это невозможно. Сайварт понятия не имеет о проникновении в чужие сны. Никто из детективов не владеет этой методикой — им всем всегда выдавали сокращенные издания «Руководства», и вам тоже.
— Но супервайзеры…
— Супервайзеры никогда никому не сообщают истинный источник своей информации. Она всегда маскируется под сведения, полученные от обычных информаторов. Это стандартная практика; все это изложено в принятых в Агентстве правилах внутреннего распорядка. В полном, не сокращенном, виде, конечно.
— Значит, кто-то ему про это сказал. Златари видел, как он перед самым своим исчезновением что-то читал в забегаловке «Вздремни часок». Должно быть, это был полный вариант «Руководства».
— Но у кого он его взял?
— У того же человека, который показал вам золотую коронку во рту «Старейшего убитого человека», — ответил Анвин. Он остановился и взял Мура за плечо. — Я думал, что вы просто забыли про это, когда сказали мне, что она вам приснилась. Но, вполне возможно, вы и впрямь видели ее во сне.
Мур, кажется, чуть не лишился сознания. Он закрыл глаза, и Анвин заметил, как его глазные яблоки мечутся туда-сюда под веками.
— Думаю, это была Клеопатра Гринвуд, — пробормотал Мур.
— Вы уверены? Опишите ее.
— Да, вы правы, — заключил Мур, выслушав Анвина. — Это не она. Та была моложе, чем мисс Гринвуд. Но столь же красивая. И очень скромно себя вела и тихо разговаривала, словно опасалась, что ее кто-то может подслушать. Каштановые волосы, серая шляпка. Глаза серые, с серебристым блеском, как два зеркальца. Одета как для плохой погоды. Кажется, на ней было клетчатое пальто.
Усиленная работа памяти ввергла Мура почти в полный ступор. Анвин стоял рядом, положив руку ему на плечо. Женщина в клетчатом пальто ворвалась в сны бывшего клерка и показала ему нечто, чего он не смог забыть. Она раскрыла самую страшную ошибку Сайварта.
Это было прямо как луч солнца во тьме — несомненно, Мур принял ее за Клеопатру Гринвуд. Сходство между обеими женщинами — теперь Анвин в этом не сомневался — было очевидным. Особа в клетчатом пальто — дочь мисс Гринвуд. И она, несомненно, «полностью в курсе». Только вот что она могла выиграть, раскрыв тайну подделки, хранящейся в Муниципальном музее, или выкрав где-то экземпляр «Руководства» и передав его Сайварту?
Мур открыл глаза.
— Нам надо ехать, — вдруг заторопился он.
Из узкой боковой улицы впереди показалось такси. Мур вышел из-под зонтика и замахал обеими руками. Такси вильнуло ближе к тротуару и остановилось, казалось, содрогнувшись всеми своими шашечками.
— Поедем ко мне, — предложил Мур. — И подумаем над нашим следующим шагом.
У водителя такси было узкое лицо и обвислые плечи. Он опустил на несколько дюймов боковое стекло и стал смотреть, как они переходят через улицу. Анвин поплотнее запахнул пиджак, прикрывая пятна на рубашке.
— Вы свободны? — спросил Мур.
Водитель не спешил с ответом и старался не смотреть Муру в глаза. Наконец он пробормотал:
— Свободен.
Мур кивнул и потянулся к ручке двери. Дернул ее, но дверь не открывалась.
— Она же заперта! — воскликнул он.
Водитель облизнул губы и подтвердил сказанное Муром:
— Заперта.
— Так вы нас повезете? Да или нет? — требовательно спросил Мур.
— Нет, — ответил водитель.
Анвин опустил зонтик и начал осматриваться, привычно ища пути отступления. Может, водитель узнал его? Может, газеты напечатали его фото, взятое с жетона?
Мур, однако, не собирался отступать:
— Почему же вы тогда остановились, когда я махал вам, если не собирались нас везти?
Водитель пробормотал что-то неразборчивое, потом нащупал какую-то кнопку и открыл дверцу. Мур тут же проскользнул на сиденье и, видя, что Анвин колеблется, поманил его к себе. Так что клерку- детективу осталось только сложить зонт и забраться в машину.
Мур назвал водителю адрес — его дом находился всего в нескольких кварталах от местожительства Анвина — и откинулся на спинку сиденья.
— Вскоре после того как я закончил составление «Руководства», — пояснил он, — было принято решение, что к тайнам восемнадцатой главы будут допущены только несколько специально подготовленных агентов, а для общего пользования было быстро напечатано сокращенное издание. В то время в Агентстве планировались грандиозные перемены: новое здание, новая структура архивов и усиление контроля. Все экземпляры первого выпуска были занесены в каталог, все выдавались строго под роспись. Но главному контролеру, да и мне тоже, было известно, что один-то экземпляр этой книги спрятать будет не так уж
