самых знаменитых деловых женщин Лондона!
Нику Хауарту изо всех сил хотелось доказать самому себе, что Пеппер значит для него не больше любой другой женщины, однако в самом дальнем уголке души он еще лелеял надежду на то, что невозможное станет возможным, хотя умом понимал, как нелепа его надежда.
В будущем он женится, и у него родятся дети, но какой бы красивой и современной ни была его будущая избранница, он никогда не откроет ей свою душу, и она научится находить счастье в любви к детям и в тайных романах.
— Ты любишь Майлса Френча, — сказал Ник, беря инициативу в свои руки. — Об этом ты хотела мне сообщить?
Пеппер проглотила застрявший в горле комок. Чего она ожидала? Его гнева? Расспросов? Упреков? Он имел право, их отношения...
Понимая, что тема их отношений закрыта, она во все глаза смотрела, как Ник взял меню и стал внимательно его изучать.
Прежняя Пеппер наверняка удовлетворилась бы этим и не стала продолжать разговор, который вполне мог перерасти в скандал, однако новая Пеппер жаждала объясниться с Ником, чтобы он понял, какое счастье случилось в ее жизни и может случиться в его.
— Ник...
Она коснулась его руки и тотчас почувствовала, как он напрягся.
— Пожалуй, начну с устриц.
Пеппер убрала руку, осознав всю бесполезность своей затеи. Единственное, что ей оставалось, это не приставать к нему со своими откровениями. За ужином Ник рассказал ей о последней сделке, которую провернул в Штатах, и ни разу не спросил о ее планах на будущее, отчего у нее сложилось впечатление, что они оба довольно фальшиво разыгрывают навязанные себе роли.
Когда с едой было покончено, Ник помог ей надеть пальто, и они вышли на улицу. Действуя по наитию, Пеппер повернулась к нему и тихо сказала:
— Наверно, мне лучше взять такси...
Ей хотелось и не хотелось, чтобы он возразил, но Ник промолчал, а так как его лицо было в тени, то и по нему она ничего не могла прочитать.
На улице было довольно холодно, и Пеппер почувствовала, что дрожит... Ник обнял ее, и она привычно напряглась... Был бы Майлс на его месте... Когда он наклонил голову, она поняла, что он хочет ее поцеловать, но даже не пошевелилась, решив быть напоследок, по крайней мере, вежливой.
Его поцелуй был холоден и бесстрастен. Так целуются при встрече или расставании старые друзья. Телохранительница обратила внимание, что, прежде чем отпустить Пеппер, Ник на секунду покрепче прижал ее к себе, и еще она с завистью отметила, что он очень хорош собой.
— В конце недели я опять улетаю в Штаты. Когда вернусь, не знаю, но позвоню. — Он улыбнулся. — Пожалуй, пора остановить такси. Извини, Пеппер, я не бог и, наверное, слишком долго мечтал о том, как буду любить тебя.
Пеппер едва не расплакалась от его слов, а ведь она никогда не плакала. Ей захотелось обнять Ника и по-дружески утешить, однако Пеппер твердо знала, что как раз этого делать и нельзя. Ей хотелось сказать ему, что она любит его, но только не так любит, как ему нужно, но и этого делать не следовало.
Ник усадил ее в машину и ушел, а телохранительница отправилась следом за Пеппер и стала ждать, когда приедет ее сменщица. Майлс оплатил двадцатичетырехчасовую охрану, и агентство свято исполняло свои обязательства.
Недельный отчет должен был лечь на стол Майлсу Френчу утром, доставленный одной из девушек, которая обучалась в агентстве нелегкой профессии телохранителя.
Майлс прочитал отчет за утренней чашкой кофе, так как распорядился доставить его домой, и помрачнел, когда дошел до последнего абзаца. Пеппер не говорила ему, что у нее свидание с Ником Хауартом.
Прежде Майлс никогда не знал ревности, зато теперь испытал ее в полной мере. Почему Пеппер ничего не сказала об ужине с Ником? Здравый смысл подсказывал ему, что объяснение должно быть самое простое, но разве влюбленный мужчина прислушивается к здравому смыслу? Хауарт очень привлекателен и много лет влюблен в Пеппер. А теперь она тайно встречается с ним...
Майлс подавил в себе искушение немедленно позвонить Пеппер, однако ближе к ланчу уже не мог сдерживаться.
Когда он позвонил, Пеппер сначала удивилась неожиданному приглашению на ланч, а потом насторожилась, так как его голос звучал не совсем обычно. Она в который раз повторила, что ей плевать на Симона Герриса, но вдруг ее охватил страх.
Подслушивая их разговор, Люси с завистью вздыхала, так как Грег предложил ей встретиться лишь после работы, да и то ненадолго. Люси пришло в голову, что он, вероятно, женат и она ввязывается в историю, которая не принесет ей радости. Однако Люси отогнала эту мысль, не пожелав прислушаться к голосу здравого смысла.
Они встретились в ресторане, принадлежавшем Пеппер. Майлс приехал первым и с нарастающим раздражением ждал, когда она поздоровается со своими знакомыми. Он понимал, что ведет себя неразумно, почти по-детски, однако ничего не мог с собой поделать. Им двигала всепоглощающая ревность, но Майлс не желал в этом признаться даже самому себе.
— Что случилось? — спросила Пеппер, усаживаясь за стол.
В первый раз она видела его таким напряженным и хмурым.
— Почему ты ужинала вчера с Ником Хауартом?
Вопрос застал ее врасплох, и Пеппер в недоумении посмотрела на него.
— Откуда ты знаешь?
Позднее она думала, что более идиотского ответа не могла бы придумать. А Майлс воспринял его как признание вины и потребовал, чтобы Пеппер объяснила, какие отношения ее связывают с Ником.
Она разозлилась, так как не привыкла отчитываться в своих действиях и не предполагала, что Майлс может настолько ей не доверять. К тому же Пеппер и в голову не пришло, что Майлсу никогда не приходилось ревновать, что это чувство ему незнакомо так же, как ей самой. По сути, они оба понятия не имели о радостях и трудностях настоящей любви, ибо не любили прежде.
И вместо того, чтобы успокоить Майлса, Пеппер захотела узнать, кто ему сообщил о ее встрече с Ником.
— Чем ты занимаешься? Следишь за мной, когда мы не вместе?
У нее в мыслях не было, что так оно и есть, и она испытала шок, когда он ответил утвердительно.
— Я нанял телохранителей, чтобы они не сводили с тебя глаз, и это было в их отчете.
Пеппер пришла в ярость. Да как он посмел приставить к ней шпионов, ничего не сказав? С чего он решил, что у него есть право лезть в ее жизнь, без спроса вмешиваться в ее дела?..
Праведный гнев охватил Пеппер, которая совсем забыла, что они с Майлсом не одни в ресторане.
Ей было бы трудно припомнить, когда она в последний раз позволила себе дать волю ярости. Может быть, в детстве, когда ее изводили деревенские ребятишки? Но с тех пор... Она встала. Глаза у нее сверкали, даже от волос, казалось, летели огненные искры.
— Как ты смеешь шпионить за мной? У тебя нет права вмешиваться в мою жизнь! — едва не кричала она.
И пошла прочь.
Майлс остался один. Ничего подобного еще не случалось в его жизни. Он любил женщин и почти никогда не ссорился с ними, по крайней мере, с такой яростью, да еще на людях.
И из-за чего? Прежде чем уйти, Пеппер все-таки сказала:
— Я пригласила Ника на ужин, чтобы рассказать ему о нас. Оказалось, правда, что он уже все знает, но я не могла не поговорить с ним. А от тебя я скрыла это, потому что мне было не по себе, будто мы прятались от него... Так я тогда думала.
Когда Майлс успокоился, то признал, что она имела полное право злиться. Идиотская ревность застила ему глаза, а ведь на месте Пеппер он наверняка повел бы себя точно так же. И еще Майлс был вынужден признать, что причина его ревности в нежелании Пеппер переезжать к нему и выходить за него
