– Да нет, думала – мало ли, вдруг разорился…
Она села на переднее сиденье, краем глаза наблюдая за тем, как Илья заводит машину, смотрит в зеркальце заднего вида, трогаясь с места.
– Расскажи лучше, чем ты-то занимаешься? – сказал он, когда наконец удалось выехать на Тверскую – правда, только для того чтобы снова остановиться в длинной и почти неподвижной веренице машин. – На Хитровке, я слышал, играешь?
– Начинаю, – кивнула она. – Первая роль… Ты с ним не виделся?
– С кем, с Павлом Матвеевичем? – переспросил Илья. – Да нет, не успел еще. Потом зайду как-нибудь – в театр к вам или в институт…
Илья и сам когда-то учился у Карталова, потому Аля и спросила. Правда, он недолго занимался режиссурой после ГИТИСа, но все же…
– Расскажи, расскажи, – повторил Илья. – Довольна ты?
– Да, – кивнула Аля. – Я в Учебном театре в Шекспире играю, в Островском и еще в пьесе одной, современной. И у Карталова репетирую.
– И в клубе ночном работаешь, – добавил Илья. – Что ж, сама выбрала.
Снова он в лоб давал ей понять, что она очень проиграла, расставшись с ним!
– Слушай, – рассердилась Аля, – если ты меня воспитывать собираешься, то давай я лучше сразу выйду.
– Ну все, все, не буду, – примирительно заметил Илья. – Досадно же, сама пойми. Думаешь, я в клуб этот твой просто так пришел, из-за диджея? Таких диджеев, как там у вас – пол-Москвы. Сразу же доложили диспозицию по всем вопросам – ну, и про тебя, конечно… – Он ловко объехал машину, водитель которой замешкался на светофоре. – Досадно, говорю… Выглядишь ты на все сто. – Он бросил на Алю быстрый взгляд. – Еще даже лучше, чем раньше. Могла бы сейчас… А вот я уверен: тебя как актрису не больше народу знает, чем как официантку. Скажешь, нет?
– Наверное, – пожала плечами Аля. – Но знаешь, Илюша, когда один раз выберешь – потом уже все равно. – Заметив его недоуменный взгляд, она пояснила: – Я же выбрала однажды, хочу я клиповой звездой быть или актрисой. Думаешь, теперь очень убиваюсь, что меня на улицах не узнают?
– Такая ты нечестолюбивая? – хмыкнул он. – А я как Станиславский: не верю!
Аля все больше успокаивалась, слыша его голос, видя знакомые жесты… Того стремительного сердечного бега, который ей приходилось смирять по дороге сюда, больше не было.
«Он даже поцеловать меня не попытался, – вдруг подумала она. – А я только сейчас это заметила…»
Они наконец выбрались из пробки и свернули на Садовое кольцо.
– А у тебя как жизнь? – спросила Аля. – Где Кейт, кстати?
– У меня все о'кей, – ответил Илья. – Рекламная студия своя в Нью-Йорке, еще бизнес кое-какой. Кручусь неплохо!
– Я слышала, ты в Голливуде что-то собирался снимать, – вспомнила она.
– Ну-у, милая, – поморщился Илья, – эту цитадель нам не взять. Да и незачем, между прочим. У них своя свадьба, у нас своя.
Можно было бы расспросить его, что он имеет в виду – наверное, даже надо было расспросить, хотя бы для того чтобы поддержать разговор. Но Аля вдруг поняла, что ей совершенно неинтересно расспрашивать… Она сама не понимала, почему.
– Кейт на концерте сейчас, в «России», – сказал Илья. – А потом по клубам опять пойдет. Добросовестная девочка! – усмехнулся он.
– Странно ты о ней говоришь, – удивилась Аля. – Ты ее что, не любишь?
– Почему? – Он пожал плечами, не отводя взгляда от дороги. – Люблю. Она мне очень помогла в свое время… А смеюсь потому, что это же смешно, разве нет? Попсу нашу изучать для науки! Я ей сразу говорил, да она самостоятельная такая американочка, не слушается старших. Ну, пусть пишет, вреда от этого, во всяком случае, никому не будет. Но не могу же я каждый вечер этому посвящать!
– Раньше мог ведь, – съехидничала Аля. – Мы с тобой, по-моему, дома вообще не ужинали ни разу.
– То раньше… А теперь все здесь по-другому, – сказал Илья. – Я теперь другой, – тут же зачем-то поправился он.
Аля не находила, чтобы он очень переменился, и удивилась его словам.
Они оба замолчали. Это было так странно! Они не виделись три года, они расстались на сильном всплеске чувств и вдруг – молчат, смотрят на дорогу. Хорошо еще, что при выезде из центра пробки понемногу рассосались и на Коровинское шоссе выехали сравнительно быстро.
Ресторан назывался по-французски – «Champs Elysees».
– Вот мы и на Елисейских Полях, – довольно заметил Илья, пропуская Алю в прозрачную дверь, распахнутую перед ними швейцаром. – Может, в кабинете посидим? – предложил он. – Мне Федька говорил про это заведение. Элегантно здесь, говорил, без лишнего шума.
«Что это он так от шума бежит?» – снова удивилась Аля, а вслух сказала:
– Как хочешь, Илья. Можно и в кабинет.
Что бы им ни руководило, ее это устраивало: она шума тоже не искала.
Тем более что кабинет ресторана «Елисейские Поля» действительно отличался сдержанной
