Лиза уже не удивлялась тому, что Псковитин всегда казался ей одетым в форму: то ли потому, что любая одежда сидела на нем как влитая, то ли потому, что совершенно невозможно было запомнить, что именно на нем надето. Она всегда помнила только то ощущение надежности, которое исходило от этого человека.
Он же, казалось, почти не обращал на нее внимания. Похвалив ее свежий вид, он обернулся к Юре.
– Ну что, командир, все в порядке, – сказал Сергей. – Стены стоят, можете ехать.
– Отлично, Сергей Петрович! – обрадовался Ратников. – Ну а тебе-то как?
– Да что мне? Я, ты знаешь, не силен в этих делах. Красиво вроде. Пустовато, конечно, – усмехнулся он. – Ну, это ничего, я полагаю.
Лиза удивленно вслушивалась в их странный разговор. Взглянув на нее, Юра улыбнулся – наверное, очень уж растерянное было у нее лицо.
– Хорошо отдохнули? – спросил Сергей.
– Не то слово! Да, Лиз? Теперь буду работать как зверь, после такого-то отдыха.
– Ты так говоришь, будто год отдыхал. Девять дней всего.
Сергей смотрел на Ратникова, и Лиза, как всегда, отметила про себя, что в глазах Псковитина живет какое-то глубокое чувство, внешне похожее то ли на вопрос, то ли на восхищение.
– Разве? – переспросила Лиза. – Ты же говорил десять, Юра?
– Нет, девять, – повторил Псковитин. – Еще день у вас в запасе на акклиматизацию.
В машине Сергей уселся впереди, рядом с шофером. Лиза заметила, что за ними следует машина охраны.
– К чему такой парад? – спросил Ратников. – Зря ты, Сережа. Ну сейчас-то что уж такого опасного?
– Да ничего особенного. Как всегда, – пожал плечами Псковитин. – Вы там отвыкли в джунглях, а здесь жизнь кипит. Зачем рисковать зря?
Они с Юрой заговорили о делах «Мегаполиса». Послушав несколько минут, Лиза поняла, что «все путем», и прикрыла глаза, словно заснула. Ей действительно было трудно привыкнуть к Москве. Даже не верилось, что всего девять дней назад та же машина мчала их по тому же шоссе. То, что произошло между нею и Юрой за эти дни, было для нее таким значительным, что вообще не умещалось в рамки дней, недель…
Впрочем, открыв глаза, она заметила, что шоссе за окном совсем не Ленинградское. Да и вообще, вместо городских огней за окном машины мелькают темные придорожные деревья.
– Юра, а куда это мы едем? – спросила она. – Смотри, ведь это лес!
– Да? – удивился он. – Действительно, лес. Бывает же такое! А что, ты боишься ехать с нами в лес, а, Лизонька? Мы с Сережей страшные бандиты, везем бедную Красную Шапочку в лес, а там…
– Нет, я не боюсь, конечно, – смешалась Лиза. – Но все-таки…
– Милая ты моя девочка, а что же ты думала, мы с тобой будем жить в твоей уютной комнатке? Скучновато там жить. Нет, лучше мы с тобой будем жить в землянке в лесу – вот где романтика! Выроем землянку, и будем жить-поживать и добра наживать.
Настроение у Юры было отличное, он смеялся Лизиной растерянности. Даже Псковитин улыбнулся, глядя на нее.
Машина повернула направо и подъехала к высокому забору. Подошла машина сопровождения, охранник вышел из нее, что-то сказал другому, у ворот. Ворота плавно открылись, и «Мерседес» медленно поехал вперед по широкой, расчищенной от снега дороге, освещенной двумя рядами фонарей.
– Что же это все-таки, Юра? – спросила Лиза. – Что-то не похоже на партизанский лагерь с землянками. Правительственные дачи?
– Ну почему же правительственные? – возразил Ратников. – Это совсем новый такой поселочек, никакого правительства здесь нет. Пока, во всяком случае. Но, по-моему, соседи будут неплохие. Правда ведь, Сережа?
– Ничего, – пожал плечами Псковитин. – Я поинтересовался, соседи как соседи. Народ интеллигентный, бандитов нет. Но иметь, например, на лестничной площадке таких соседей, как здесь, обыкновенные люди на всякий случай остерегаются. Правда, и твои соседи, кажется, не пришли в восторг, когда в тебя палили во дворе, а, Юра?
– Да, – усмехнулся Ратников. – Одна старушка, пенсионерка Малого театра, долго мне потом выговаривала при встрече: вам, молодой человек, надо жить на необитаемом острове, вы представляете собою повышенную опасность!
– Вот дура! – возмутилась Лиза. – А что ты ей ответил?
– А что я мог ей ответить? – пожал плечами Юра. – Ее тоже надо понять. Кому понравится ждать, как бы что-нибудь не рвануло в подъезде?
– Ну, ладно, ладно, – не оборачиваясь, недовольно оборвал его Псковитин. – Нашел о чем поговорить! Ничего нигде не рванет, если не будешь лезть, куда не надо. Я с тобой, кстати, серьезно должен побеседовать…
– Политбеседы потом, Серега! – Ратников хлопнул его по плечу. – Смотри, приехали. Лиза, смотри!
Их машина еще раньше свернула влево, на более узкую асфальтовую дорожку, и теперь остановилась у темного дома. Только высокое крыльцо было освещено, и в этом неярком свете Лизе показалось, что дом одноэтажный, а крыша у него какая-то высокая, острая.
Она вышла из машины, остановилась у крыльца. Сердце у нее колотилось, едва не выпрыгивая из груди. Дом! Дом в лесу, пусть и за забором с часовым – дом, в котором они будут жить вдвоем с Юрой, который
