это же правда! – запальчиво добавила она. – Здесь же правда ничего лишнего.
– Это-то и непросто. Чтобы в десяти линиях было все, что можно сказать о мире… Хватит, Галинка! – вдруг засмеялся он. – Если я еще одно слово в таком духе изреку, то идиотом должен буду считать не кого- то абстрактного, а себя.
– А я вот возьму и твои слова без спросу в путеводитель вставлю, – пригрозила она.
– Дарю, – великодушно разрешил Игорь. – Все свои бесценные слова дарю тебе к Новому году. Который, между прочим, наступает сегодня ночью, не забыла?
– Забыла! – ахнула Галинка. – Сегодня, что ли, тридцать первое декабря?
– Несомненно.
«Интересно, где мы будем Новый год встречать? – подумала она. – А вообще-то все равно! Где скажет».
При мысли о том, что новогоднюю ночь она проведет с этим вот мужчиной, который обнимает ее, глядя на росчерк вулканных вершин на низком, затянутом тучами небе, а волосы, темно-русые, лежат у него на лбу таким же росчерком, – при одной этой мысли Галинка почувствовала себя так, как чувствовала она себя только в детстве, когда ей снилось, будто идет она по обыкновенной улице, идет, а потом вдруг прямо с места, без разбега взлетает в воздух, и все переворачивается у нее внутри от этого неожиданного, пугающего счастьем взлета.
Игорь так засмотрелся на эти свои десять линий, которые говорят о мире все, что Галинке жаль было отвлекать его от этого зрелища. Тем более что самой ей при этом так же хорошо было смотреть на него, как ему на вздыбленную лаву и вулканы. Нет, не так же, гораздо лучше ей было на него смотреть – на все его линии!
Она загляделась на эти линии – его плеч, рук – и не заметила, что он уже отвлекся от вулканов и смотрит на нее. И вздрогнула, когда он сказал:
– Пошли обедать, Галинка. В здешнем ресторане еду прямо на лаве жарят. На огне преисподней, можно сказать.
– Откуда ты знаешь? – удивилась она. – Путеводитель какой-нибудь читал?
– Вон те две испанские старушки, – кивнул он, – обсуждают, считать им это пламя адским или воздержаться от резких оценок. И говорят, что, как бы там ни было, на лаве отлично запекается баранина.
– А я думала, ты, кроме вулканов, ни про что не думаешь, – засмеялась Галинка. – Ты же на них смотрел, а ни на каких не на старушек.
Ресторан с приятным названием «Дьявол» располагался на возвышенности. Стены его зала были стеклянными, и вокруг, сколько взгляда хватало, расстилались все те же поля лавы. Ничего лишнего.
– Ничего себе баранина, – заметил Игорь, положив прибор на опустевшую тарелку. – Торжество веселых богохульников.
– Это тоже для путеводителя подаришь? – засмеялась Галинка.
– Я же сказал: все свои слова дарю тебе, – улыбнулся он. – И вообще все свое тебе дарю. Если пожелаешь принять.
Последнюю фразу он явно добавил потому, что почувствовал смущение из-за красивости предыдущей. Очень смешно было видеть смущение в его глазах.
– Желаю! – кивнула Галинка. – Желаю твое все. Перечислить почленно?
– Через час. Дороги здесь хорошие – ровно через час я тебя до отеля довезу и начнешь перечислять. А то если мы займемся этим прямо сейчас, то милые старушки, боюсь, все-таки сочтут здешнее пламя адским. А у меня на этот счет другое мнение.
Так они болтали глупости или молча смотрели друг на друга, ели десерт – тоже необычный, ледяное мороженое с горячим кремом, – и оба читали друг у друга в глазах, что каждый ждет минуты, когда они в самом деле окажутся наедине – в комнате, распахнутой на океан, или хотя бы в машине с затемненными от солнца стеклами, отлично приспособленной для того, чтобы целоваться.
Перерыв свой чемодан, Галинка обнаружила, что совсем не готова к встрече Нового года. Удивляться было нечему: она ведь не собиралась праздновать это событие. То есть собиралась, конечно, спуститься в ресторан или даже поехать в ближайший к отелю городок, но только для того, чтобы собрать необходимый для путеводителя материал: вот так на Лансароте отмечают праздники… Сама она, отправляясь в командировку, никакого праздника не ощущала. До того не ощущала, что не взяла с собой ни вечернего платья, ни украшений, хоть бижутерии какой-нибудь, что ли. Хорошо еще, туфли на каблуках взяла. В сочетании с маленьким черным платьем, которое она всегда клала в чемодан машинально, не глядя, получалось нечто отдаленно нарядное и относительно праздничное.
Понаблюдав минут пять, как она сердито роется в чемодане, Игорь оделся и куда-то ушел. Галинка захлопнула чемодан, бросила на кровать платье с туфлями и позвонила Надьке.
– Ты где? – обрадовалась та. – Я домой звоню-звоню, никто трубку не берет. И у тебя телефон не отвечает. А у папы вообще выключен.
– Папе ты позванивай, он скоро включится. А я в командировке, – отчиталась Галинка.
Веселый дочкин голос был окружен множеством других девчачьих голосов. Наверное, у нее собралась вся компания ее летних подружек.
– В командировке где? – уточнила Надька.
– На острове Лансароте. Это Канарский архипелаг. Напротив Сахары.
– И праздновать там будешь?
– Буду. – Она почувствовала, что улыбка касается ее губ, как будто на них садится бабочка. – Буду праздновать.
