– Ма, у тебя случилось что-нибудь? – Надькин голос стал удивленным.
– Почему случилось?
– А потому что у тебя голос такой… Ну, счастливый, – объяснила она. И добавила с недоумением: – Я у тебя никогда такого и не слышала…
– Случилось, Надь, – зажмурившись, кивнула Галинка. – Только давай потом про это поговорим, ладно?
– Ладно, – легко согласилась Надька. И тут же завопила, обращаясь к кому-то рядом: – Живую елку – ты что?! Какая же она живая, она же, наоборот, срубленная!
«Потом, – подумала Галинка, выключая телефон. – Все потом. Хорошо ей, ну и хорошо. Потом разберемся».
Она вовсе не была уверена, что дочка воспримет все это с невозмутимостью постороннего человека. Слишком уж ошеломляющим было то, что случилось с обоими ее родителями… Но сейчас Галинка не могла заставить себя думать об этом.
«Потом!» – беззвучно повторила она и сразу произнесла вслух:
– Я здесь.
Ей было жаль, что Игорь не входит в ее номер без стука. Она понимала, что он стучится, прежде чем войти, не думая, как моет руки перед едой. Но все-таки ей хотелось, чтобы так же, не думая, он распахивал ее дверь без спросу.
– Ты точно знаешь, что никуда сегодня ночью поехать не хочешь? – спросил он, входя.
– Точно, точно, – улыбнулась Галинка. – Наш родной отельский ресторан ничем не хуже других.
«И кровать недалеко», – с блаженным бесстыдством подумала она.
Она постаралась, чтобы эта мысль никак не отразилась на ее лице, и была уверена, что ей это удалось. Но Игорь все равно засмеялся.
– Здесь еще один ресторан есть, – сказал он. – В саду на берегу. А ночью фейерверк обещают над океаном. – И догадливо добавил: – И все это в двух шагах от нашей кровати.
Галинка засмеялась тоже. Ей было невозможно хорошо оттого, что он легко угадывает ее мысли – всю ее угадывает.
– Ты через десять минут за мной зайди, ладно? – сказала она. – Я оденусь. Во что уж Бог послал.
К счастью, она вспомнила, что в сумочке у нее валяется черная бархотка. Это была полезная вещь, Галинка использовала ее как раз когда надо было мгновенно придать своему будничному облику немножко дразнящей праздничности, но не было возможности заняться этим с чувством, с толком, с расстановкой. В таком случае приходилось жертвовать сережками: одну из них она просто прятала в косметичку, а другую цепляла к бархотке. После этого бархотка оборачивалась вокруг лодыжки, и дразнящий облик был готов.
С туфлями на высоком каблуке смотрелось неплохо. Впрочем, Галинка все-таки не понимала, почему на мужчин это незамысловатое украшение действует так сногсшибательно. Даже те из них, которые старательно демонстрировали ей свое равнодушие, надеясь таким образом привлечь ее внимание, впивались в эту бархотку взглядами так, будто хотели прожечь Галинке ногу. У более же простых товарищей просто приоткрывались рты, и они немедленно предлагали хозяйке бархотки проехать с ними в любое приспособленное для секса место.
Один из таких товарищей однажды даже стал гладить ее лодыжку прямо в ресторане, на корпоративной вечеринке его собственной турфирмы, на которую он же Галинку и пригласил. Сделав вид, будто уронил запонку, владелец фирмы нырнул под стол и повел себя так резво, что Галинке пришлось, не прерывая разговора, который она в этот момент вела, наступить на его шустрые пальцы каблучком.
Но если не принимать во внимание чересчур озабоченных мужчин, сережка на бархотке ей нравилась.
Игорю она понравилась тоже – он заметил эту штучку сразу же, как только, ровно через десять минут, вошел в Галинкин номер опять.
– Никогда в жизни такого не видел, – сказал он, лишь на секунду, впрочем, взглянув на бархотку, а потом глядя Галинке уже не на ногу, а в глаза. Его глаза при этом сияли. – Ты знаешь, что ты сегодня на острове Лансароте самая красивая женщина?
– А не сегодня? А не на Лансароте? – немедленно поинтересовалась она.
– Вот так вот ляпнешь одну-единственную глупость и долго после этого будешь отвечать на грамотно поставленные вопросы, – старательно изображая раскаяние, вздохнул Игорь. И, притянув Галинку к себе, добавил уже тихо, ей в висок: – Я потом тебе скажу, ладно? Не обижайся – непривычно мне все это…
– А мне, думаешь, привычно? – так же тихо сказала она. – Думаешь, привычно, что ты за мной приходишь вот такой, глаз не отвести, и мы с тобой в ресторан сейчас пойдем, шампанское будем пить, фейерверк смотреть, как будто всегда так было?
От него в самом деле было глаз не отвести. И не только Галинкиных глаз, это-то понятно – от него не отвела бы глаз даже совсем посторонняя женщина.
– Чему ты удивляешься? – Галинка была чуть ниже ростом, и он уткнулся лицом ей в макушку, губами поворошил волосы. – Еще тогда, в палате, я понимаю, можно было удивиться. Я и сам тогда удивился. А теперь-то?.. Ну, зашел за тобой, чтобы идти в ресторан. Ну, шампанское будем пить, Новый год же. Да, так всегда и было. Скажешь, нет?
– Не скажу, – засмеялась Галинка. – Костюм у тебя красивый. И как ты его сюда захватить догадался?
– Не догадался. Я в джинсах приехал. А костюм здесь уже купил. Полчаса назад.
«Его у меня прямо в ресторане уведут, – подумала Галинка. – Такого-то!»
