Когда они дошли до внутреннего, последнего оцепления, неожиданно вспыхнули прожекторы, осветив пустынный Васильевский спуск. Лера даже прищурилась, привыкая к яркому свету.
– Валерия Викторовна, – сказал ее спутник, и Лере показалось, что голос у него слегка дрогнул, – я уполномочен передать, что мы вам чрезвычайно благодарны…
– Спасибо, – улыбнулась Лера.
– Так вот, – голос Валерия Андреевича выправился, стал по-прежнему невозмутимым, – имейте в виду, что мы ни в коем случае не станем проводить никаких оперативных мероприятий, пока вы будете находиться рядом с автобусом. Подчеркиваю: ни-ка-ких! – Он смотрел на Леру прямым, неотрывным взглядом. – Только обеспечивать вашу безопасность. Поэтому – спокойно, без спешки. Ваша задача – подойти к автобусу, передать ему деньги и вернуться. Больше ничего! В автобус не входить, в разговоры с ним не вступать. Если что – скажете, что ваше дело маленькое: вы случайная прохожая, получилась спешка, вас попросили, вы согласились… Тем более что это недалеко от истины. Учтите, он провинциал – похоже, с Украины или с юга России. Не производит впечатления социально опасного человека, но особенно с ним расслабляться тоже не следует. Если он что-то станет вам говорить – никаких возражений. Кивайте, соглашайтесь со всем. Повторяю, ваша задача – передать деньги и не входить в автобус.
– Может, лучше мне все-таки войти? – спросила Лера. – Ведь там дети… Им, наверное, страшно одним!
– С ними руководительница группы, – отрезал Валерий Андреевич.
– Да ведь она француженка! – Лера постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более убедительно. – Она же боится не меньше их! А я и по-французски свободно…
– А вы разве не боитесь? – вдруг спросил Валерий Андреевич, внимательно вглядываясь в Лерино лицо.
– Нет, – ответила она. – Честное слово – нет. Валерий Андреевич, вы думаете, это то, чего стоит бояться?..
Это она сказала совершенно искренне, и горькие нотки невольно проскользнули в ее голосе.
– Ну, не будем это обсуждать, – не допускающим возражений тоном сказал Валерий Андреевич. – В автобус не входить, и все на том. А вот присмотреться к нему, насколько это возможно, – это бы неплохо. Вы, по всему видно, женщина с интуицией…
– Спасибо за комплимент, – снова улыбнулась Лера.
– Постарайтесь понять все, что возможно: возраст его, социальное положение, психическое состояние. И прошу вас, имейте в виду… – Валерий Андреевич на секунду замолчал. – Хотя мы и сомневаемся, но все- таки может быть, что он действительно выдернул чеку… Вы понимаете?
– Да, – кивнула Лера. – А вы понимаете, Валерий Андреевич?.. Понимаете – как это можно? Что в голове у этого человека? И не в голове…
– Что в голове – приблизительно понимаю, – спокойно ответил он. – А не в голове… Я не писатель, Валерия Викторовна, мне перевоплощаться незачем. Что бы он ни объяснял – человек понимать его не должен. Такое мое убеждение. Если вдруг что – падайте на землю.
Они помолчали, глядя друг другу в глаза.
– Как его зовут? – спросила Лера. – На всякий случай…
– Не представился, – усмехнулся Валерий Андреевич. – Невежливый. Что ж, Валерия Викторовна… Нет у нас больше времени. Мы сообщаем ему, что вы идете.
Лера взяла большой кейс с нашлепкой-логотипом – и чуть не упала от неожиданной тяжести.
– Ого! – сказала она. – Вот это вес! Прямо сумка челночная.
– А вы как думали? – усмехнулся Валерий Андреевич. – Три миллиона – это вам не бумажник. Ну ничего, тут совсем близко. С богом, Валерия Викторовна!
Кейс был просто до невозможности тяжел – Лере показалось, что рука у нее вот-вот оторвется. Она уже прошла метров пятьдесят по пустынной, освещенной прожекторами улице, когда сообразила, что до сих пор держит над собой зонтик и поэтому несет кейс в одной руке. К тому же и идти было не совсем удобно: все- таки колодки ее туфлей были рассчитаны на высокий каблук, и теперь Лере казалось, что пятки вдавливаются в мостовую.
Выпустить из рук кейс Лера не решилась – и просто положила открытый зонтик на землю. Он тихо покатился по лужам, подгоняемый едва ощутимым ветром, выписывая замысловатые спирали, кружась на месте, а Лера пошла дальше.
И вдруг она остановилась, словно накрытая какой-то невидимой волной! Это было так отчетливо, так сильно…
Лера стремительно обернулась, пытаясь разглядеть лица оставшихся у нее за спиной людей. Она так ясно почувствовала Митин взгляд, почти голос его услышала – и не могла поверить, что это ей просто показалось.
Но его не было среди них, да если бы и был – возвращаться было поздно.
«И затмил-мил-мил все пути…» – мелькнули в голове слова Митиной давней песенки.
Лера перехватила кейс двумя руками и пошла вперед, к автобусу.
Глава 17
Она не представляла, как будет выглядеть этот террорист. По правде говоря, она совсем о нем не думала. Наверное, прав был тезка: человек понимать его не должен.
Дверь автобуса была закрыта, и Лера остановилась в нерешительности. Что делать – стучаться, что ли? Кто-кто в теремочке живет?
Но стучаться не пришлось. Дверь плавно отошла в сторону, и Лера услышала приглушенный голос:
