Лабиринты ума

и вовсе уверены, что как психоделики, так и духовная практика (которая, как им «известно», «опиум для народа») – это всего лишь отражение биохимических и электрофизиологических явлений в организме.

Что тут можно сказать, если не существует согласия даже в вопросе формирования опыта обыденной реальности. Что лежит в основе мира, воспринимаемого нами посредством органов чувств и умозрительных конструкций?

По одной версии, в основе мира имеется некая единая целостность. Мир, в котором мы живем, – результат избирательного, ограниченного восприятия этой целостности. Причем реальность отфильтрована не только мозгом и органами чувств, но даже еще до того, на метафизическом уровне, ограничена конструкциями ума и чувственным способом восприятия. Таким образом, существует вера в некую изначальную целостность, ограниченно разворачивающуюся в нашем ограниченном опыте. Это может быть некая универсальная энергия или энергетическое поле, неоформленная праматерия и т. д.

Каждый раз мы имеем дело с той или иной моделью, модальностью восприятия (тоннелем реальности), результатом ограничения универсального целого. В момент моделирования, создания чувственно-умозрительной конструкции, сквозь призму которой ограничивается целостность, и возникает дифференциация, дуализм сознания – деление на воспринимающего субъекта и воспринимаемый объективный мир. Так формируется наша относительная реальность, видимость, сконструированная матрицей нашего ума.

Но существует ли в действительности эта целостность, интерпретируемая моделями восприятия, или же на самом деле нет никакой основы для интерпретации и мир творится в момент самого чувственно- умозрительного конструирования, самим этим конструированием? Например, мы просто на каком-то глубинном уровне принимаем решение, что нечто есть (постулат) и его воспринимают таким вот образом, и оно тут же обретает воплощение. И сказал Бог, и возник мир. Из ничего. И нет никаких строительных кирпичиков, материала для «небесного гончара».

Это как фокусник, который вместо того, чтобы ловко манипулировать «реальными» предметами для создания желаемой видимости у зрителей (например, слона), просто берет и меняет восприятие зрителей (вводя, их например, в гипнотический транс). Никакого слона на самом деле нет, но все зрители видят иллюзию слона, но иллюзию, не отличимую от настоящего объекта. Это как бы массовый сон.

А теперь представим, что нет никакого фокусника, который сознательно «дурит» зрителей, а существует некая универсальная иллюзия, разворачивающая представление, в котором все мы становимся не просто зрителями, но и полноценными участниками представления. В основе есть лишь сновидящий Ум или умы, участвующие в коллективном магическом действе, мыслью ткущие реальности. Изменяется совокупное восприятие, изменяется мир. Творятся, изменяются и исчезают объекты, которые кажутся нам настоящими. И не важно в таком случае, имеется ли в основе мира некая реальная универсальная сущность, целостность. Ведь если мы ее не можем воспринять вообще и она не дана нам ни в каком чувственном и умозрительном опыте, она для нас как бы не существует.

Но, как бы ни обстояли дела «на самом деле», пережив мистический опыт, человек возвращается в чувственный мир обновленным. Как правило, человек чувствует, что очищаются двери его восприятия (Уильям Блейк) и возникает чувство свежести ощущений. Такая метаморфоза возникает, по-видимому, из-за того, что смещается или вовсе изменяется восприятие как таковое (независимо от того, относительное ли это восприятие некой абсолютной целостности или же это обновленное восприятие иллюзорного мира).

Творческие люди способны переживать пусть и не мистический опыт, но состояние, порой не менее возвышенное, чем религиозный опыт, – вдохновение. И бесспорно, они способны влиять на изменение восприятия своих «зрителей» и «слушателей». Иные «светские» музыкальные и литературные произведения, живопись и мастерская актерская игра, воздействуя на наше восприятие, могут пусть на время возвышать нас и преображать мир, в котором мы живем. Интересно, но для творчества, или настройки на творческую волну, в основном характерны те же техники изменения сознания, что мы встречаем и у религиозных практиков. Действует тот же механизм, переключающий мозг в альфа-ритм и открывающий доступ к нефункционирующим областям мозга.

Во многом именно это объясняет исключительно индивидуальный характер творчества. В социальной среде, во время межличностных контактов, имеющих, как правило, прямое отношение к выживанию (внутри– и межвидовой конкуренции), возбужденный мозг должен активно обрабатывать «внешнюю» информацию (поступающую от органов чувств), рассчитывая степень опасности или выгоды возникающих ситуаций. Поэтому земному сознанию в это время не до космических откровений. Лишь в уединении, в спокойной, «неконкурентной» обстановке мозг, не отвлекаясь на внешние стимулы, может перейти в альфа-режим, активировать правое полушарие и настроиться на творческую волну, открыть двери восприятия.

Что касается использования психоактивных веществ для достижения мистических переживаний, то споры ведутся и по сей день – считать ли опыт под воздействием психоделиков религиозным, мистическим или же это опыт психопатологический, иллюзорный и галлюциногенный. На наш взгляд, решающим фактором являются не столько средство достижения измененного состояния сознания, сколько индивидуальные особенности и настрой человека. Некоторые ученые пытались выдвигать идеи о том, что в исторической ретроспективе употребление «галлюциногенов» было результатом вырождения настоящих духовных практик, ведущих к настоящему мистическому опыту. Однако свидетельства древнейшей истории человечества с яркими доказательствами широкого использования растительных психоактивных веществ полностью опровергают такие предположения. Священный напиток сома, упоминаемый в ведах, изображения божественных грибов и растений силы, возраст которых может достигать нескольких тысяч лет, говорят обратное. Как считают некоторые ученые и «неакадемические» мыслители, психоактивные растения внесли неоценимый вклад в духовное развитие человечества.

Гордон Уоссон, банкир и исследователь «священных грибов», писал в книге «Грибы, Россия и история сомы»: «Мы предполагаем, что божественный гриб играл важнейшую роль в развитии представлений древнего человека о мире, пробуждении в нем способности к самопознанию, чувства трепета перед неизвестным, чувства чудесного и почитания. Он, несомненно, облегчил для него восприятие идеи Бога». И все же мы оставляем право за читателем делать свои собственные выводы: считать ли психоактивные вещества дорогой к безумию или к прозрению. Мы лишь стремились показать, что массовая пропаганда «за» или «против» психоделиков, без серьезного научного исследования проблемы их применения в прошлом и настоящем, не может принести ничего позитивного и конструктивного.

Абсолютология и психология религии

Итак, если мистический опыт – предмет изучения абсолютологии, то вопросы социальной организации религиозной жизни, реконструкции мистических видений в человеческих понятиях, интерпретация этих видений – это как раз область изучения психологии и биологии религии, призванной дифференцировать животное и духовное, отделять зерна от плевел. Здесь, безусловно, всегда присутствует опасность выплеснуть вместе с водой ребенка. Ведь зачастую тот, кто берется за такую дифференциацию, не имеет собственного чистого мистического опыта, хоть при этом может неплохо представлять, что такое биология и «психика». Так же как в свою очередь мистики редко имеют философское «образование», достаточное для «трансляции» своих переживаний средствами человеческой речи.

Поэтому без абсолютологии как науки о мистическом опыте нам все равно не обойтись. Метафору Сократа в нашем случае мы можем проинтерпретировать следующим образом: божественную часть Пана изучает абсолютология, «косматую» и «козлиную» – религиоведение, психология и биология религии. Что