— Прежде всего, очень сильно изучались иностранные языки. И не только. Там была разносторонняя подготовка. В частности, я научился играть в теннис. Потом это мне очень пригодилось, когда по долгу службы я стал посещать Американский клуб.
— В той стране, где вы работали, противостояние с американцами было?
— О, там была одна из наибольших их резидентур. И, конечно же, они искали любые возможности для того, чтобы нас обыграть, начиная от провокаций и заканчивая акциями возмездия. Это был наш главный противник.
— Американцы вели себя нагло?
— Сначала — да. Но потом, когда они начинают чувствовать, что ты можешь дать им отпор, тогда они начинают вести себя на равных, и уже начинается более интеллигентная, интеллектуальная игра. Помню, был такой случай. Один наш сотрудник, видимо, где-то расслабился. Короче говоря, они на него глаз положили. Как-то мы поехали с ним в клуб встречаться с американцами. А те обычно приезжают на своих машинах. И тут, вдруг, оказывается, что один из руководителей их резидентуры явился без машины. Мы с ним посидели, пообщались, выходим на улицу, и он говорит: «Так, кто меня отвезет домой?». И смотрит на моего коллегу: «Я поеду с тобой!» И поехали. Потом наш сотрудник все рассказал. И хорошо, что рассказал. Оказалось, американец предлагал — поехали, мол, еще «погудим». Конечно, если бы он согласился, дальше пошла бы уже цепочка. Молодец парень, он сразу во всем сориентировался. Рассказал. Мы продумали оперативное мероприятие и потом для американца запустили «ответку». Конечно, для них прихватить оперативного сотрудника — это было бы невероятным успехом.
— Как было организовано ваше рабочее время? Судя по всему, нагрузки были невероятными.
— Бывало, что домой возвращаешься в три часа ночи, а в восемь утра уже начинается служба. Режим был такой: с 8 до 3–4 часов ты на работе, потом полчаса отдохнул и опять трудится, до позднего вечера. Перед важной встречей — как правило, трехчасовый проверочный маршрут. Ты колесишь по городу, отслеживаешь, нет ли «наружки»: А что делать? Однажды, было, приехал на встречу, посидели в ресторане, поговорили, собеседник уже ушел, я позже выхожу на улицу, вдруг вижу — к ресторану подъезжают две машины, из них выпрыгивают бойцы с автоматами и бегут в тот зал, где мы только что пребывали. Что это было — я так до сих пор и не знаю.
— Экстремальные ситуации часто бывали?
— Не так часто, но были. Например, в силу очень серьезных обстоятельств я пропустил основную встречу. Запасная на грани срыва. Что делать? Решили тупо применить одну классическую схему. Она состоит в том, что с территории посольства одновременно, выезжает больше десяти машин. Наблюдатели при этом обычно теряются. Словом, вывезли меня. Потом, как и положено, я пересел на такси, пару раз его сменил и, убедившись в том, что «хвоста» нет, провел встречу.
— Виталий Васильевич, вот вы закончили московский институт и за рубежом работали от Москвы, потом, вернувшись с командировки, работали в Киеве, в аппарате КГБ Украины. В связи с этим вопрос: какова была роль украинской разведки в системе ПГУ КГБ СССР?
— Роль была грандиозной. Переоценить невозможно. Во-первых, Украина была, как тогда говорили, «кузнецом кадров» для всесоюзной разведки. Во-вторых, многие, очень серьезные и очень важные, операции за рубежом Украина проводила самостоятельно. Украинская техническая разведка тоже была «на уровне». Часть полученных материалов мы, конечно же, передавали в Москву. Но одновременно с этим, довольно внушительный объем научных разработок, технологий, чертежей, которые представлялось возможным реализовать самостоятельно, мы оставляли здесь, в Украине. Их мы передавали в украинские научно-исследовательские институты и оборонные ведомства. Более того, от многих украинских научных учреждений и оборонных ведомств мы получали заказы. И тогда наша работа была еще более эффективной.
И в заключение нашей беседы хотел бы особо отметить: Советский Союз не был ущербным в научно- техническом плане. У нас были великие ученые, в том числе и лауреаты Нобелевской премии. И разведка в общем контексте научно-технической модернизации не было главной. Она играла роль вспомогательную.
Что касается дня сегодняшнего, Службы внешней разведки Украины, то хотелось бы обратить внимание на следующее: в нынешнем мире, мире информационных, психологических войн, в мире войны знаний, очень важно, чтобы руководство страны все-таки более серьезно воспринимало информацию, которую предоставляет ему Служба внешней разведки.
— Виталий Васильевич, большое спасибо за интересное интервью.
Судьба разведчика: Германия, Афган, спецназ…
— Родился в Луганске, 29 марта 1936 года. После окончания школы поступил в Киевский политехнический институт на механический факультет, в группу химического машиностроения. Учился почти на «отлично». Преддипломную практику проходил на киевском заводе «Большевик». И после зашиты диплома, он у меня был реальный — одна из разработок завода «Большевик», меня взяли на известное на весь Союз предприятие. Тогда при заводе создавался проектно-конструкторский институт, и меня приняли в конструкторский отдел. Проработал там почти три года, а потом поступило сразу два предложения. Одно — идти служить в органы госбезопасности, второе — работать инструктором промышленного отдела ЦК комсомола. После долгих раздумий и совета с отцом, а он всегда был для меня авторитетом, дал согласие
