— Так и есть.
Адриан де Ла-Мот-Руж скомкал полотенце и бросил его в корзину. Потом взял с полочки пульверизатор и обрызгал себе лицо и шею.
— Надеюсь, от меня не слишком разит конюшней?
— Нисколько.
Перед Валери стоял обычный отец семейства, простой человек, бесконечно далекий от потрясавших мир событий. Ей вспомнилось детство в квартале Перраш в Лионе, между Роной и Соной, и она ощутила комок в горле.
— Так чего вы желаете?
— Министр хотел бы получить рукопись обратно, прежде чем мы установим контакт с убийцами Перси Кларенса. Рене Анжели предложил обратиться за ней к вам.
— Так и сказал?
Сомнение в голосе Адриана де Ла-Мот-Ружа удивило Валери. Собеседник явно не верил ей и смотрел на нее так, словно она произнесла несусветную чушь. Не слишком удачное начало разговора. И Валери решила сразу же выложить свой главный козырь:
— Мы готовы заплатить, сколько потребуется.
Ветеринар огорченно покачал головой и закрыл дверь в кабинет. Валери забеспокоилась. Что-то здесь не так. Она решительно протянула Ла-Мот-Ружу визитку:
— Господин Анжели дал мне вот это.
Прочитав записку, Ла-Мот-Руж спросил:
— Кто приехал с вами?
— Кардона Кампо, пресс-атташе издательства «Галуа». Она занимается книгой Клеман-Амруша.
— Вы ей доверяете?
— Я уже и сама не знаю.
— Пока вам везет, но ваш министр попал в переделку.
— В самом деле?
Он подошел поближе:
— Не было и никогда не будет никакой рукописи.
— Как? — воскликнула девушка.
Она уже ничего не понимала. Мир рушился у нее на глазах, горло тревожно сжалось. Валери не представляла себе, как сообщит эту новость Морвану и Дюрозье. Как же так получилось?
— Пойдемте со мной, я вам кое-что покажу.
Валери вышла в переднюю вслед за хозяином дома и поднялась на второй этаж, поглощенная своими мыслями. План, который она предложила Морвану, вдруг сорвался. Не глядя по сторонам, она прошла по коридору и очутилась в просторной квадратной комнате, видимо, занимавшей второй этаж одной из башен. Завешанные гобеленами стены окружали грубо сколоченный дубовый письменный стол, по всей видимости, некогда служивший верстаком.
Адриан де Ла-Мот-Руж захлопнул дверь и скрестил руки на груди:
— Эта башня — самая древняя часть замка. В двенадцатом веке ее построил мой предок, Танкред де Ла-Мот-Руж, когда вернулся из крестового похода.
— Но господин Клеман-Амруш еще сегодня утром говорил мне, что обязательно узнает рукопись, над которой работал, а господин Анжели уточнил, что Национальная библиотека предпочла расстаться с манускриптом. Выходит, он все-таки существует?
— Вам сказали неправду, точнее, не всю правду, по причинам, которые мне неизвестны. Записка Анжели свидетельствует о том, что вас хотели защитить.
Валери почувствовала, что силы оставляют ее, и оперлась о стол.
— Смотрите.
Адриан де Ла-Мот-Руж протянул руку и сдвинул в сторону один из гобеленов, потом второй, третий. Гобелены были подвешены к карнизу, прикрепленному к потолку. На высоте человеческого роста в кладку были вделаны небольшие камни, образуя фриз, тянувшийся вдоль стен. Валери различила на каждом из камней полустертые временем арабские письмена и наконец начала понимать.
— В пятнадцатом веке один из моих предков обнаружил эти камни, сваленные на верхнем этаже башни. Он понял, что это стихи из Корана, и решил украсить ими стены этой комнаты. Чтобы изучать их, Клеман-Амруш приезжал в замок. Он еще и сфотографировал камни, чтобы каждый раз сюда не мотаться. Именно эти фотографии мне и вернула Национальная библиотека. Они здесь.
Адриан де Ла-Мот-Руж открыл один из ящиков письменного стола и достал две толстые желтые папки. Это были альбомы с фотографиями, аккуратно вставленными в прозрачные файлы.
— Но ведь Клеман-Амруш и Кардона говорили нам о пергаментах, о рукописи!
— Вполне вероятно, и это объясняет настороженность Рене Анжели. Он положил вам в карман записку, чтобы предупредить об опасности. Ему-то прекрасно известно, что никаких пергаментов и рукописей никогда не существовало.
— А как же тогда вы объясните поведение Клеман-Амруша?
— Никак. Он сам с моей помощью фотографировал фриз, а это, поверьте, было нелегко. Пришлось осветить каждый камень так, чтобы стали видны вырезанные на нем буквы. Мы работали как палеонтологи.
Открыв другой ящик, Адриан де Ла-Мот-Руж достал еще одну папку:
— Вот альбом с фотографиями, которые мы сделали во время работы.
Валери стала рассматривать снимки. Во время съемок в центре комнаты были установлены огромные прожекторы. На одной фотографии молодая женщина кисточкой очищала надписи на камнях. На каждом снимке стояла дата.
— Это Элоиза, моя дочь, — пояснил ветеринар.
Рядом с девушкой двое молодых людей готовили в ведре какой-то раствор.
— Это мой сын Тибо и зять Танжи.
На одной из фотографий Валери узнала владельца замка. Де Ла-Мот-Руж стоял у стены и разговаривал с другим мужчиной, державшим нечто вроде стилета.
— А это кто? — спросила она.
— Как кто? Клеман-Амруш!
Валери показалось, что она сейчас лишится чувств. Человек, которого она видела утром на двадцать шестом этаже башни, вовсе не Клеман-Амруш. Они угодили в сети, расставленные теми, кого они пытались заманить в ловушку.
— Вам плохо? Хотите воды?
— Уже лучше, спасибо. Мне нужно немедленно позвонить.
От волнения Валери не сразу набрала номер Дюрозье, молясь, чтобы Жан-Шарль не успел добраться до квартиры лже-Клеман-Амруша. Но по его голосу она сразу же поняла, что уже слишком поздно.
— Отвечай только «да» или «нет». Я знаю, что ты попался, — сказала она.
— Да.
— Он все еще ждет рукопись?
— Да.
— Он не говорил тебе о фотографиях или о камнях?
— Нет.
— Ты не можешь говорить свободно?
— Нет.
— Скажи ему, что мы нашли рукопись. Изобрази радость.
— Отлично! Какая приятная новость!
— Держись! Мы тебя оттуда вызволим.
— Ждем вас.
Валери отсоединилась.
— Они нас перехитрили, — сказала она. — Мне нужна рукопись, все равно какая. Это вопрос жизни и
